Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Дети, уверяя себя, что вся проблема в них, на самом деле обретают необходимое в безнадежной ситуации ощущение свободы воли. Иногда ребенок не сам принимает на себя вину – ее на него возлагают родные. Когда Мишель впервые беседовала со мной, она начала рассказывать свою историю с некоторой тревогой и неуверенностью. Ее смущало, что, с одной стороны, ее мать была жертвой абьюза со стороны отца, с другой, она была очень жестока к дочери. «Мои подростковые воспоминания сумбурны: отец бьет маму, потом орет на меня, а мама кричит, что я во всем виновата. В глубине души я понимала, насколько все это неправильно и ненормально», – рассказывает Мишель. Ее мать избивала детей ручкой дастера (метелки для смахивания пыли), причем с такой силой, что у тех все ноги были в синяках. Когда отец бывал дома, мама, страшно неуверенная в себе, требовала от детей абсолютного послушания любому его слову и наказывала дочь за малейшее возражение. А вот когда папы не было рядом, она сознательно навязывала детям привычки, которые бы взбесили домашнего тирана. Особенно это касалось курения, которое тот презирал. Мать курила сама и заставляла детей следовать ее примеру. «Первую сигарету мама дала мне, когда мне было десять», – вспоминает Мишель.

После рукоприкладства со стороны отца мать не только ругала Мишель за то, что у той характер похож на отцовский, но еще и отрицала факт насилия. «Я не раз слышала рассказы о том, как к людям применяли газлайтинг, – говорит Мишель. – Моя мать была мастером такой манипуляции. Допустим, что-то произошло у меня на глазах, а она потом начинает уверять, что ничего не было». Чтобы не потерять связь с реальностью, Мишель начала вести дневник и делала это с большой педантичностью. Однако до сего дня она сомневается, действительно ли происходили события, которым она была свидетелем.

Когда девушке исполнилось 17, отец впервые набросился на нее с кулаками, хотя много лет до этого мать уверяла ее, что такого никогда не произойдет. «Я была ростом метр пятьдесят восемь и весила сорок семь килограммов, а папа был двухметрового роста и раза в два тяжелее меня. Он придавил меня всем своим весом и со всей силы ударил». Жертва пыталась вырваться, а он продолжал бить ее в живот, пока она не отпустила ручку двери, за которую уцепилась, надеясь бежать. «Я корчилась на полу, в ужасе представляя, что теперь стану его боксерской грушей. Ранее он оскорблял меня словами, но я никогда не думала, что он поднимет на меня руку».

Мать стояла в коридоре и наблюдала эту сцену. А дочь думала: «Черт возьми, я помню, как пяти или шести лет от роду я пыталась встать между тобой и отцом, чтобы он перестал бить тебя. А теперь ты ждешь в сторонке и наблюдаешь, что будет?» На следующий день Мишель не могла подняться с кровати от боли и тоски. После полудня к ней в комнату пришла мать и велела «перестать ломать комедию». Пора сойти вниз. Иначе отец обидится. «Она заставила меня подняться, пойти в кухню и выпить с ним кофе. Папа шутил, а я должна была делать вид, что все прекрасно».

Именно тогда наша героиня поняла, что то, о чем мать твердила ей всю жизнь, неправда. «Она пыталась убедить меня, что не уходит от него из-за нас. Но в тот момент, сидя за кухонным столом, я поняла, что она остается с этим человеком вовсе не из-за детей, а думает только о себе».

Воспроизведение насилия

Большинство матерей всеми силами стараются защитить своих детей, но это не всегда значит, что сами подросшие отпрыски не применят к ним насилия. Такое особенно часто происходит после того, как отец-абьюзер покинет семью и мать остается с детьми одна. Она пытается наладить нормальную жизнь, однако зачастую уход домашнего тирана означает, что одни испытания заканчиваются и начинаются другие.