Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

В список под названием «В-лист» внесли тех, на кого поступали жалобы в полицию, но при этом не было совершено ничего такого, за что виновника можно было бы взять под стражу. К фигурантам этого списка домой являлся офицер и вручал письмо о том, что теперь они находятся на особом контроле у полиции. Их имена вносили в базу, и, если они как-то преступали закон, судья сразу видел, что им надо назначать более суровые штрафы или другое наказание. Если такого человека все же арестовывали, он перемещался в «С-лист». Эти насильники содержались в изоляторе или дома, к ним являлся следователь и объяснял, какие последствия их ждут. Склонным к жестокому обращению с женщинами и детьми выносили приговоры по другим обвинениям по верхней границе возможного, а при выходе под залог или на испытательный срок назначали больше ограничений. Виновники насилия должны были понять, что их быстро призовут к ответственности и наказание неизбежно. Все это помогает им пересмотреть свое поведение и сделать «разумный выбор», прекратив притеснение близких. Пострадавшие также получали поддержку – с ними беседовали полицейские и соцработник, составлявший для них индивидуальный «план безопасности».

Упорно повторяющееся насилие могло привести к тому, что убежденного «рецидивиста» перемещали из «C-листа» в «В-лист». Те, кто попадал в этот список, должны были явиться на суд общественности в зал городских собраний, как самые первые двенадцать насильников в феврале 2012 года. Считается, что их жертвы подвергаются особому риску. С ними проводились консультации, перед тем как предъявить абьюзеру серьезный общественный ультиматум.

Полиция также опрашивала соседей и друзей, пытаясь найти среди них наиболее надежных и близко живущих, кто сможет присматривать за проблемной парой и даст знать властям, если ситуация обострится. Каждый из тех самых двенадцати, побывавших на общественных слушаниях в Хай-Пойнте в 2012-м, получил на руки письмо-предупреждение, в котором, в частности, объявлялось, какое наказание они получат после следующего эпизода рукоприкладства. Впоследствии полицейские поинтересовались у их жен и подруг, с какими чувствами их мужчины вернулись со столь неприятного мероприятия. Самнер говорит, что все женщины рассказывали примерно одно и то же: «Ох, он пришел озадаченный, ему все это явно не понравилось». Для пострадавших было очень важно, что им не пришлось самим организовывать «общественное порицание». Инициатива исходила от властей города.

Замеченных в домашнем насилии преследовали максимально сурово, – хотя и в рамках закона, – за любой проступок, даже за нарушение правил дорожного движения.

Часто приходится слышать, что все эти «вызовы на ковер» превращаются в некрасивое «публичное осуждение», то есть шейминг. Однако Дэвид Кеннеди считает, что механизм действует ровно наоборот. «Публичные переговоры демонстрируют, что окружающие относятся к насильникам как к разумным и ответственным взрослым людям», – настаивает автор метода. [22]

Обычно домашние тираны меньше всего ожидают жесткого ответа от системы правосудия. Впоследствии при оценке результатов проведенного в Хай-Пойнте эксперимента аналитики отметят, что вялая реакция правоохранителей ранее заставляла агрессоров думать, что им все нипочем. Это также парализовало жертв, которые считали, что нет никакого смысла просить помощи. Снова и снова убеждаясь в своей правоте, насильники продолжали действовать безнаказанно. Как сказал один офицер полиции из Хай-Пойнта: «Иногда видишь человека, в отношении которого выписано уже восемь или девять ордеров, и думаешь, как вообще такое может быть в нашей судебной системе? На него столько раз пожаловались разные (даже не одна!) пострадавшие, и он все еще на свободе?!»

* * *