Больно не будет

— Возбуждаться и не кончать, — я слегка краснею при этих словах. С ним легко говорить даже о сексе, но я пока не привыкла.

— Я с «сырников» так хожу, пока ничего не отвалилось, — отворачивается, хмурится.

Наверное, мне следует проявить инициативу, настоять, сделать ему приятное, но внутренняя робость меня останавливает. Сложно схватить мужчину за ширинку после его категоричного «нет». Поэтому я просто обнимаю его за шею, он охотно прижимается ко мне, позволяя гладить себя по голове и спине, лелеять, как будто нуждается именно в простой нежной ласке.

— Катька, я к тебе серьезно. Моя будешь. Вся. Рви помолвку.

Я киваю.

— Да, Яр. После того, что было, — разумеется, — отвечаю, пока вожу ноготками по его спине, плечам. Его кожа под моими пальцами покрывается мурашками. Я все еще трудно соображаю, оргазм будто опустошил меня, подарив небывалую легкость в теле, и… в голове тоже. Там нет ни одной мысли, там только Ярик.

— Плохо, что мы это делаем здесь, у него дома.

— Раньше тебе было все равно.

— Раньше — да. Но своим сыновьям не буду рассказывать, как пялил их мать в доме другого мужика. Рви помолвку, и я тебя познакомлю с братом и родителями. Все переиграем, начнем сначала. Свидания, прогулки, поцелуи. У меня есть такая манера, я практически всегда нападаю, но могу и по-другому. У нас будет все правильно, когда я уйду, ты не станешь плакать и корить себя. Ты будешь улыбаться. Моя девушка будет только улыбаться — и никак иначе.

Он смотрит на меня, я медленно киваю, начиная осознавать то, что натворила. И как поступила с близким человеком, с Юрой.

— Договорились, Катя. Мне надо умыться, — качает головой. — Не проходит.

— Ты сейчас злишься, Яр? — говорю я, растерявшись.

— Я? Нет, я… хотя немного — да. Ревную. Не хочу, чтобы ты с ним разговаривала, чтобы у вас было общее прошлое. Это от эмоций, из меня это прет, я… пойду лучше умоюсь.

По пути он поднимает и натягивает футболку. В ванной включает напор холодной воды на максимум, черпает ее ладонями и несколько раз умывает лицо, затем просовывает голову под кран, благо волосы короткие, сушить будет недолго. Я за ним наблюдаю, стоя на пороге ванной комнаты. Потом подаю полотенце.

В этот момент, как по команде, раздается звонок в дверь.

Ярик приподнимает брови, я испуганно пожимаю плечами.

— Понятия не имею, кто это. Никого не жду, давай не будем открывать.

Но звонок не утихает, а следом начинает вибрировать мой сотовый. Я смотрю на экран и округляю глаза, потому что понимаю, кто стоит на лестничной площадке.

Глава 20

Ярослав смотрит на меня вопросительно.

— Это друг Юры, — мои руки немного дрожат. Роль изменщицы мне не подходит, я должна как можно скорее избавиться от нее. — Не знаю, зачем приехал. Блин, он не отцепится! Такое уже было.

— Что именно уже было? — спрашивает Яр, прищуриваясь.

— Юра никогда меня не контролировал, — при этих словах чувствую острый стыд, но поздно строить из себя невинность. — А его друг Митя, напротив, считает своим долгом за мной приглядывать. Если меня нет дома, он будет спрашивать, где я, и припрется по этому адресу. К подругам, родителям, на работу… куда угодно!

— Что за фигня? Не многовато ли он на себя берет? — и делает шаг вперед.

Я упираю ладонь в его грудь, останавливая.

— Пожалуйста, Ярик, умоляю тебя, — с каждой секундой я все яснее осознаю ужас ситуации, которую сама же создала собственными ручками. — Яр, хороший мой, пожалуйста, не вмешивайся, — я глажу его, заглядываю в глаза. — Если ты правда настроен серьезно, если все это чувствуешь, что озвучил мне только что… позволь мне поговорить с Юрой самой. Если ему сейчас позвонит друг и скажет, что застал здесь тебя… Боже, это его убьет!

Я умоляюще сжимаю ладони, Ярослав стискивает зубы и скрещивает руки на груди. Очевидно, что ему пофигу, жив Фишер или нет.

Телефон продолжает вибрировать, звонок в дверь не утихает. Кровь бахает у меня в ушах, паника и вина сжигают изнутри и снаружи одновременно. Я начинаю плакать.

— Яр, пожалуйста, я молю тебя, спрячься. Позволь мне все решить самой. Не сегодня! Только не так! Митя… он подберет такие слова, он просто… он все исковеркает. Юра будет думать… Господи, я понимаю, что все сделала плохо, но он решит, что я все это время ему лгала. А это не так! Я просто влюбилась. Очень сильно влюбилась, всем сердцем, — слезы текут по моему лицу. — Ярик, я чувствую, что меня загнали в угол, помоги мне, пожалуйста!

— Предлагаешь мне под кроватью спрятаться? — сдается он нехотя.

— Здесь нет кровати. Посиди на кухне, я выпровожу его, и потом мы договорим. Тихонько посиди.

— Ладно, — кивает он. — Там обувь в прихожей. Спрячь, — кивает и уходит на кухню, закрывает дверь.

Я кидаюсь в ванную, быстро умываюсь, закалываю волосы гулькой. Затем дрожащей рукой принимаю вызов и бегу в прихожую.

— Алло?

— Катя, ты дома? — слышу знакомый Митькин голос. — Мы, пока шли, видели, как зажегся свет.

— Да, в душе была. Сейчас, — закидываю кеды Ярослава в тумбу для обуви, сбрасываю вызов и открываю дверь. — Привет, что за паника? Что ты названиваешь?