Больные люди

Чтобы хоть как-то согреться, а намочил свою голову горячей водой из-под крана на кухне, попытался там же намочить ноги, но сдался. Я снял мокрую одежду, положил её сушиться на батарею вместе с одеждой Лены и бросился под плед, дабы хоть как-то согреться. Лена мылась где-то полчаса. Уверен, они там с Соней что-то обсудить успели, потому что иногда я слышал глухие смешки. И чего они там обсуждали? Не меня, случаем? Или просто какие-то женские секреты? Хотя какие тут могут быть секреты, если они толком не знакомы? Впрочем, ладно. Через полчаса Лена вышла, укутанная в большое белое полотенце. Я не смотрел на неё и сразу же, схватив на лету своё полотенце для душа, побежал мыться. Тёплая вода была как раз кстати: было приятно обливать себя кипятком. Уверен, если бы я остался там подольше, заварился бы до уровня «аль-денте». Через пятнадцать минут я вышел из душа, почистил зубы. Пока я их чистил, из головы не выходило внезапно вспомнившееся признание Лены. Я всё думал: стоит ли ей говорить об этом, когда она протрезвеет? Как она это воспримет? Обсмеёт меня? Скорее всего. Хотя я уже знаю, что было дальше и сам удивляюсь себе, ну да ладно.

Я вышел, обернувшись в полотенце. В шкафу с вещами, стоявшем в гостиной, я отыскал чистые трусы, в которых собирался спать, и слегка помятый, но служащий мне верой и правдой долгие годы оранжевый персидский халат. Порывшись ещё немного, я нашёл и постельное бельё — как раз для Лены. Сама Лена тем временем, всё ещё одетая лишь в полотенце, спала на моей застеленной кровати. И тут я понял: мне же нечего ей предложить надеть на ночь! Она что, голая спать будет? Нет, не в моём доме! Я решился отдать ей халат — тем более, что во сне он мне не нужен. И тут Лена слабо меня окликнула:

— Саш… Подойди поближе… Сказать кое-что надо…

Чего это ей надо мне сказать? Повторить любовные признания? Нет уж, спасибо, я сыт. Но всё же было интересно, что она там скажет. Я подошёл к кровати и наклонился над ней. Тогда Лена резко открыла глаза и вполне чётко сказала:

— Попался.

И тут она схватила меня за полы халата и повалила на кровать рядом с собой. Затем она быстренько слезла с кровати, закрыла дверь в гостиную и выключила свет.

— Ты чего творишь? — спросил я.

Я сначала действительно не понимал, что она делает и зачем. Но всё прояснилось, когда она, стоя в другом конце комнаты во тьме, лёгким и элегантным движением сбросила с себя полотенце.

Я всё понял без лишних слов.

— Так, стоп! Никакого разврата в моём доме! У меня тут сестра — мы ей спать не дадим! Тем более, она всё неправильно поймёт!

— Ты за неё так сильно беспокоишься? — спросила Лена игриво. — Только за неё? А если бы она, скажем, у подруги ночевала, ты был бы не против?

— Даже тогда я бы отказался! — сказал я со злостью в голосе. — Даже тогда…

Я бы мог и дальше распыляться про то, что меня таким дешёвым трюком не возьмёшь, но тут Лена повернулась. И да: она была без какой-либо одежды. Даже без трусов. К слову: это был первый раз, когда я видел девушку голышом вживую. То есть до этого я, конечно, смотрел порно, но оно было по ту сторону экрана. А тут всё по-другому: передо мной голая девушка. Причём не просто какая-то девушка, а та, что мучила меня морально долгие годы! Да ещё и… очень сексуальная! Чёрт, мне стыдно такое признавать, но да! Лена была… ничего так! Стройная, в меру спортивная, с гладкой загорелой кожей, с большой и высокой грудью, с широкими бёдрами и с идеально круглыми ягодицами. Она не смущалась, как можно было бы ожидать от девушки, а смотрела вперёд уверенно, зная свою цель и намереваясь достичь её. И, к моему сожалению, этой целью был я!

— Так, Лена… — дрожащим голосом начал я. — Давай не будем торопиться и во всём разберёмся…

Но Лену уже было не остановить. Она с улыбкой подошла и толкнула меня обеими руками так сильно, что я мигом оказался на кровати. Затем Лена подошла к кровати. Я, видимо, запамятовал, что можно было бежать в сторону, и просто двигался назад от изножья и оказался у изголовья кровати. Когда я упёрся в подушки, я понял: мне конец.

Лена залезла на кровать и, схватившись за ворот моего халата, сбросила его. За исключением трусов, я оказался голым. Было стыдно. Ибо в моём теле не было ничего примечательного: ни худой, не толстый, пресса никакого, мускул никаких. Даже волос на груди было немного, хотя было бы странно гордится волосами на груди. Я что, армянин что ли?

Но, несмотря на всю неприглядность моего тела, Лена чмокнула губами и сказала:

— Красавец…

— Лена, пожалуйста, не надо… — сказал я жалостливо.

— Надо-надо… — сказала Лена.

Потом она прикоснулась к моей груди, слегка её погладила, отчего у меня мурашки пошли по коже, и остановилась в районе моего сердца. Не могу не признать: сердце моё билось сильно. Лена, видимо, тоже это поняла и… начала проводить у меня по груди ногтями. Было больно, ибо ногти у неё были острые. Я не закричал, на стал жадно хватать носом воздух. Лена на это лишь легонько усмехнулась.