Больные люди

Я одел халат и отправился в ванную, захватив с собой трусы да треники. Проходя в ванную, я заметил, что кто-то готовит на кухне. «Сестра, может быть?» — подумал я. Я залез в душ и старательно вымылся. После этого я не менее старательно вымыл лицо и глаза, так что взгляд мой немного прояснился. Выйдя из ванной, я собирался пойти в гостиную сушиться, но потом подумал: «А чего это моя сестра так рано встала?». Чтобы узнать ответ, я, продолжая вытирать мокрую голову, пошёл на кухню.

Каково же было моё удивление, когда на кухне вместо моей сестры стояла… Лена! Одетая в мою старую рубашку и в мои запасные треники, она стояла у плиты и жарила омлет, параллельно насвистывая какую-то песенку под нос. Увидев её, я сильно испугался и закричал. Реакция Лены не заставила себя долго ждать.

— Чего испугался, дурачок? Будто призрака увидел. — засмеялась она.

— Так это был не сон?.. — спросил я.

— Ну, как знать. Если ты про моё пребывание здесь, то это реальность. А если говорить про наш секс, то это действительно было, как во сне… — сказала она мечтательно.

После её слов все воспоминания мигом вернулись в мою голову. Да, это был не сон, а самая что ни на есть реальность.

Лена ещё подметила, что идея принять душ с утра хорошая и что она тоже «старательно вымыла с себя весь ночной пот», но я её не почти не слышал. Я стоял в ступоре, осознавая факты: Лена воспользовалась моей добротой, пришла ко мне домой, использовала душ мой, занималась сексом со мной, а теперь стоит и омлет готовит у моей плиты. Мои размышления прервал приход Сони.

— Доброго всем утра. — сказала она сонно, успев зевнуть в процессе.

— И тебе доброго утра, Сонечка. — ответила Лена.

— Доброе… — сказал я и понял, что нужно как-то объяснить произошедшее, устранить недопонимания, очиститься в глазах родной сестры. Я повернулся к вошедшей Соне.

— Слушай, тут такое дело… — начал было я, но заметил у Сони круги под глазами, которых ещё вчера не было. Я понял: мы точно не дали ей нормально поспать. Это моя вина, и только моя. Я вздрогнул и, еле сдерживая слёзы, бросился обнимать сестру.

— Сонечка, прости меня! Умоляю, прости! Я виноват… Это ведь из-за меня с ней, с моей коллегой, ты не смогла нормально поспать. Прости, я не хотел… Я пытался сопротивляться, но ничего не смог сделать… Умоляю, извини меня. Такого больше никогда не повторится! Я тебе обещаю, что не буду заниматься дома таким развратом!

В конце концов я даже искренне заплакал. Я так сильно чувствовал себя виноватым, что не сдержался. Но каково же было моё удивление, когда я поднял голову и огляделся вокруг себя. Соня в шоке, Лена тоже. По их лицам видно, что они очень сильно озадачены.

— За что ты извиняешься? — спросила меня Соня недоумённо.

— К-как за что? Ну, это ведь из-за того, что я привёл сюда её, ты не выспалась. И теперь ты весь день будешь плохо себя чувствовать. — сказал я дрожащим голосом.

— Брат, встань и успокойся. — сказала Соня так строго, что я не нашел, что ответить, и поднялся. — Я не спала вовсе не из-за вас, а из-за домашней работы. Я долго её делала, где-то до двух часов. И ни ты, ни твоя коллега не помешали мне. Более того, я даже рада, что она пришла.

— В смысле?..

— Ну, вчера она в душе мне сказала, что будет нам помогать в быту и станет чем-то вроде твоей девушки. Это же хорошо. И мы с тобой будем меньше утруждаться, и будет у тебя девушка. Разве не хорошо?

— Ну, как сказать…

— А судя по звуку из гостиной вчера вечером, у вас всё хорошо прошло.

Тут я слюной поперхнулся. Соня и Лена в унисон засмеялись. Клянусь: звучали они почти одинаково. Я быстро пришёл в себя и налил себе бокал воды. А Лена, которая тем временем накладывала на тарелки омлет, сказала:

— А ты довольно сентиментальный человек, Сашенька. Я даже не ожидала. Клянусь, проплачь ты так ещё подольше, я бы тоже заплакала.

Я отмахнулся от неё рукой. Допив, я обратился к сестре:

— Слушай, Соня. Это, конечно, очень мило, что ты приняла мою коллегу. Я бы её ещё принял, конечно… Ну так вот, это, конечно, всё хорошо, но нельзя тебе так поздно спать ложиться. Мне можно, ибо я по-другому ложиться уже не умею. Но я хочу, чтоб у тебя был нормальный режим сна. А иначе организм тебе спасибо не скажет.

— Саша, всё хорошо. Я не часто так засиживаюсь. Можешь не беспокоиться. — сказала Соня и налила себе кофе.

Я обратился к Лене.

— Так, Лена, к тебе у меня вопрос: как ты вчера со мной такое сделала, будучи пьяной?

Лена улыбнулась (а она умеет не улыбаться, интересно?).

— А кто сказал, что я была пьяной?

— В смысле? Ты же почти всю бутылку вина выдула.

— А я не пьянею. Такая вот особенность у моего организма.

— Хм, странно… — сказал я. И тут я вспомнил кое-что, и меня пробрала дрожь. — То есть… когда ты мне призналась под дождём…

— Да, это было чистосердечное признание. — сказала Лена и с милой улыбкой на меня посмотрела. Я, находясь в крепком шоке, сел рядом с сестрой за обеденный стол и сказал:

— Поздравь меня, сестрёнка: мне призналась в любви и затащила в постель девушка, которая все школьные годы называла меня отбросом.