Больные люди

Ну а дальше… Дальше Содом и Гоморра, конечно же. Лена наклонилась к моей груди и принялась целовать её, спускаясь всё ниже. Попутно она зачем-то впивалась в меня своими ногтями. Было больно, но терпимо. А дальше… Чёрт, неудобно описывать. Так, сестре давать этот дневник не надо. Лучше уж сжечь. Ну да ладно. Опишу уж, куда деваться. Надо отрефлексировать произошедшее.

Лена стянула с меня трусы и сразу принялась ублажать меня орально. Её язык был довольно горячим, а губы мягкими. Стоит сказать, что делала она это довольно нежно, хотя я ожидал, что она кусаться будет. Я и сам не заметил, как расслабился и мысленно будто лежал в горячей ванне с приятной мыльной пенкой. Да, это ощущалось так, будто что-то тёплое обволакивало моё тело. Не знаю уж, чем это объяснить. Но, когда Лена закончила, я вновь пришёл в себя. Ко мне вернулся разум, который упорно твердил: «Это, конечно, прекрасно, но дальше это зайти не должно!». Однако было уже поздно: Лена взобралась на меня. Я оказался снизу, практически бездвижен. Нет, я мог бы пошевелить руками, но те почему-то меня не слушались и не хотели хоть как-то двигаться. А Лена тем временем заговорила:

— Знаешь, голубчик, почему я сверху?

Хороший вопрос. Сам я, правда, не понял, в чём прикол.

— П-почему? — спросил я.

— Да потому что я знаю, что ты настолько слаб, что вряд ли смог бы меня завалить сам. Так что я тебя опередила.

А с чего она взяла, что я её куда-то валить собирался, интересно?

— Раз уж ты не можешь меня удовлетворить самостоятельно, я возьму всё в свои руки.

Ну и она, деликатно выражаясь, взяла мой половой орган и вставила внутрь себя. Я в это время обрывисто дышал и ничего не мог сделать. Разум говорил: «Сражайся!». А как сражаться, коли меня руки не слушают? А Лена времени зря не теряла: когда я вошёл в неё (если так вообще можно говорить в данной ситуации), она издала сдавленный стон наслаждения. «Видимо, опыта ей не занимать» — подумал я (никогда себя не прощу за такие мысли). Лена начала активно шевелить бёдрами, то подпрыгивая, то опускаясь. Тяжело дыша, громко стоная, она, на моё удивление, умудрялась без конца повторять: «Жалок. О да, ты жалок. Такой слабый, такой невинный. Как раз для меня». Я, конечно, слышал, что она говорила, но в тот момент я много не размышлял над её словами. Я горел. Если процесс орального секса был похож на купание в тёплой ванне, то процесс секса обыкновенного, да ещё и в пассивной позе, был похож на то, если б меня в чан с кипятком окунули. Было жарко. Очень жарко. И так продолжалось минут десять. Потом, когда мой мозг начал улавливать то, что говорила Лена, я почему-то начал успокаиваться и (стыдно признать) получать какое-то удовольствие от процесса. В какой-то момент из моего рта выходили фразы типа «О да, ещё, ещё!», хотя вряд ли даже задумывался над тем, что говорю. В конце концов я снова почувствовал приятное тепло по всему телу. Наконец, по моим подсчётам, через сорок минут, мы с Леной были удовлетворены.

Ночь. Тьма повсюду. Только слабый свет фонарного столба проникал через закрытые жалюзи в комнату. На кровати, на которой помялись простынь и расправились подушки, лежали мы с Леной под большим и тёплым пледом. Лена мирно и чуть слышно посапывала, повернувшись набок ко мне лицом. Я же смотрел в потолок, стараясь хоть как-то осмыслить произошедшее. Как всё так вышло? Почему я не сопротивлялся? Что такое замыслила Лена? О сестре я тоже волновался. Стоит ли мне выйти? Не будет ли это неловко? Может, лучше завтра объясниться? Будет ли это менее неловко? В общем, мысли в голове роились, словно пчёлы в улье, и это не позволяло нормально уснуть. Пока я пытался привести мысли в порядок, дабы сделать правильные и объективные выводы, Лена (которая, как я думал, спала) взяла меня обеими руками и прижала к себе. Да так, что голова моя оказалась в районе её груди. Я посмотрел на её лицо. Она улыбалась, но глаза были закрыты. Получается, она просто дремала.

В её объятиях оказалось довольно тепло. Конечно, её тело было чуть мокрым и липким от пота, но даже он тогда ощущался как-то приятно. А ещё у Лены была довольно-таки мягкая грудь. Мягкая, как хорошо набитая подушка. Я немного оперся на неё головой и постепенно провалился в сон.

На часах 6:35. Я проснулся. На улице ещё еле-еле светло — осень, как-никак. Я еле открыл слипшиеся ото сна глаза, потянулся. На кровати рядом со мной никого не было. Я попытался вспомнить прошлую ночь, но из-за сонного состояния получалось с трудом. И тут в мою не выспавшуюся башку пришла идея: «А может, это был сон?». Аргументов у подобной идеи, конечно, не было, но я почему-то на долю секунды в это поверил.