Болотная Империя (СИ)

   Когда наступил день, непосредственно предшествовавший выходу барышень в дворцовый свет, граф, наконец, узнал, истинную причину появления потусторонней красотки в унылом полумонастырском заведении: у неё в Петербурге был тайный жених! Из местных дворянских сынков. Она рассчитывала встретиться с предметом воздыхания на балу. А связным почему-то избрала Петра Сергевича. Ревновать, что ли, заставить хотела? Неужто он так сильно взглядом её своим магическим пробрал? В первую же встречу?!

   "Может, она меня уже любит, только не хочет сама себе в этом признаться?" - сгоряча вознадеялся граф.

   Любила ли фея графа - ответ на сей вопрос получить трудно даже теперь, даже по прошествии солидного времени, ибо девицы её возраста часто путают любовь с благородной душевной привязанностью. В остальном же любопытство Петра Сергевича было удовлетворено как нельзя лучше - в самый канун празднества потустороння красотка излила ему душу. На свою погибель. Как-то днём она украдкой остановила Петра Сергеевича у флигеля, у того самого, где чулан.

   - Раз уж вы меня первый тогда встретили подле этих стен, то и знать вам первому полагается...

   - О чём вы? - смиренно спросил тайный граф, отведя взгляд.

   Глаза он отводил исключительно из гуманных побуждений, дабы лишний раз не волновать наивного ангелочка. А та, видать, возомнила нечто другое.

   - Не смущайтесь, пожалуйста. Мы ведь с вами друзья?

   Пётр Сергеевич кивнул.

   - Тогда вы согласитесь мне помочь! - обрадовалась барышня, запрыгала и захлопала в ладоши.

   - В чём должна состоять моя помощь?

   - Видите ли... - начала болотная принцесса свой чрезвычайно длинный и необыкновенно трогательный рассказ...

   Из того повествования граф доведался, что девицу звали Анной, и что она уже однажды виделась со своим суженым, а то был суженый, вне всякого сомнения, но беспристрастной Фортуне было угодно проверять их чувства. Встретились они год назад, тоже на императорском балу, даже альбомы друг другу подписали, а к следующему балу должны были определиться с чувствами: либо поклясться друг другу в вечной любви, либо расстаться навеки. Словом, на грядущем балу должно было состояться новое, второе и решающее, весьма и весьма торжественное свидание влюблённых.

   - Я напишу ему записку и передам с вами. Вы ведь не откажете затворнице-смолянке, побудете моим курьером, хорошо?

   Пётр Сергеевич снова кивнул. Вид у него был смиренный и задумчивый, в то время как в душе творилось чёрт знает чего. Загляни кто-нибудь в тот момент к нему в душу - отпрянул бы в ужасе. Каменное сердце не дремало, отбивало такт, отнюдь не гармонировавший с отзвуками Вечности, и уж тем более с мелодией Любви.

   Когда барышня удалилась, граф вдруг начал, не без удовольствия, вспоминать и другие свои победы. Как же лихо удавалось ему временами влиять на людей! Не только на барышень и не только лишь в у себя в деревне. Солидные покупатели в лавке, что была когда-то у его родителей, частенько слушались одного его взгляда - брали ненужную вещь, дорого платили. Пришлось отрепетировать, опять же перед зеркалом, подзабытые приёмчики, чуток бровями пошевелить, несколько раз нахмуриться и прочее.

   А через два часа брюнетистый курьер с жиденькими накладными усиками стоял в чужой богато убранной гостиной в позе опытного следователя-гипнотизёра, залихватски подбоченившись и насупившись. В той гостиной, у столешницы с инкрустацией из слоновой кости и полудрагоценных камешков, сидел благородного вида юноша, чуть младше его возрастом, и строчил под диктовку любовные письма - одно длинней другого, на дорогущих вензельных листах сродни папирусам. Юноша был трепетен и бледен, а диктовавший "следователь" - не в меру свиреп и требователен.

   - Не понимаю, чему вас учат в институтах, письма невесте - и то написать не умеете! Дайте-ка сюда, я посмотрю, что вы в этот раз намарали...

   Юноша протянул Петру Сергеевичу очередной исписанный листок. Тот нервно выхватил его, стал рассматривать.

   - Я так и знал... Почерк снова чересчур уж ровный! Красиво написано, но... без души!

   - Я старался вложить все чувства, которые...

   - Все ваши старания пустыми оказались! Необходимо присустствие живой души! Живой! Душа, она либо присутствует, либо отсутствует! Разве уважающая себя дама откликнется на такое холодное, хотя и весьма учтивое, послание?!

   - Не понимаю... Погодите-погодите! Ведь она велела вам пригласить меня на бал?

   - Разумеется!

   - А где же послание от неё?

   Тут уж "следователь" перешёл к угрозам, по крайней мере, тон его стал зловещим:

   - Если вы не понимаете простых вещей, то и нечего свататься к глубокоранимым барышням!

   - Чего я не понимаю?

   - Того, что любая бумажка, любой документ, может испортить её репутацию, дискредитировать в глазах общества...

   - При чём тут... репутация?

   - А при том, что найди кто-нибудь её послание к вам, она будет немедленно отчислена из института...

   - Ах! - распунцовелся жених. - И что же теперь прикажете мне делать?..

   Пётр Сергеевич просто-таки озверел: