Болотная Империя (СИ)

   Ещё раз глянув на спящую, Пётр Сергеевич покинул номер, не забыв прихватить и связку ключей. Зачем ему была эта связка? Ключ, которым вдовушка отпирала комнату для утех, торчал в двери, достаточно было повернуть его - и можно было бы бежать из той квартиры вместе с Анной, не совершая преступления и не отягчая душу лишними воспоминаниями. Но каменное сердце, давно превратившееся из куска рыхлой породы в наитвердейший камень, в диабаз, задавало новый ритм, обычное: "тук-тук" уже напоминало "вдруг-вдруг"... Вдруг Аглая, проснувшись, заявит на них? Вдруг отберёт Анну?! Когда речь идёт о жизни или смерти, богатстве или бедности, перестраховка - вещь не последняя.

   Петру Сергеевичу без феи-ангела возвращаться было в Петергоф никак нельзя, это было равноценно постригу в монастырь, либо осуждению на каторгу, на пещерно-подземельный быт. Денег без Анны не будет, а значит, никогда он не вернётся к своей Авдотье. Либо вернётся слишком поздно... Всё время чаепития на кухне, он неустанно помнил о кинжале, оставшемся в гостиной, коим вдовушка откупоривала бутылку. И одежду снял неспроста: не от переполнявшей его страсти, а из соображений безопасности. Дабы не испачкаться. Ежели чего...

   Кинжал оказался не тупым, отнюдь, так что горло вдовушке граф перерезал быстро и аккуратно, памятуя, как в детстве нянька резала кур. То зрелище ему не нравилось, он всячески избегал его, но теперь вот пригодилось - снова выручил деревенский опыт. А уж вложить кинжал в руку мертвецки пьяному немцу оказалось сущим развлечением, опять-таки на манер деревенской забавы.

   6.

   В гостиной, где валялись пьяные любовники, тоже имелся ключ - точно так же торчал из скважины. Пришлось и его на связку повесить. Граф плохо отдавал себе отчёт, зачем похитил ту огромную связку ключей, но бросить, однако, было жаль - и тут сказалась деревенская хватка. Оставалось вымыться на кухне из-под самовара, вытереться посудным полотенцем и, наконец, вернуть тело в одежды, которые остались незапятнанными. После этого можно было и Анну проведать.

   Девица спала сном ангела, жалко было будить. Да и не к спеху: в её одеждах тоже порыться не мешало! Букетик из искусственных цветов, вместе с пояском, к которому он крепился, лежал на комоде. Миниатюрные бутылочки на серебряной цепочке были на месте - не потерялись. Пётр Сергеевич радостно выдохнул. Уф-ф-ф... В его коллекции как раз таких бутылочек и не хватало!

   А чего не хватало в коллекции Анны - так это отличных французских платьев из гардероба усопшей.

   Пётр Сергеевич тихо выскочил из будуара, ринулся на поиски дамской одежды - благо в шифоньерах гостиной, да и в капитанской спальне этого добра было навалом. Разрешения спрашивать было не у кого - бывшая владелица корсетов, рюшей и умопомрачительных рукавчиков аккурат завершала свой земной путь в комнате для утех, а в дальнейших путешествиях ей одежда никакая уже не требовалась.

   Проверив остальные комнаты, коих было свыше дюжины, граф убедился, что они пусты, и что других покойников, равно как и живых, там нет. Покойников Пётр Сергеевич перестал бояться с тех пор, как почили его родители, невинные жертвы Высокочтимого Имперского Болота. Если уж им, наивным, судилось безвременно умереть, то хитрая Аглая заслуживала ещё худшего. Ей-то поделом было вдвойне! Никто из жителей Курской губернии, откуда эта дамочка прибыла на заработки в столицу, не всплакнёт и не заохает, ибо ничего не узнает. Да и нечего тут узнавать: зряшная, бесполезная личность была та Аглая. Словом, чувствовал себя Пётр Сергеевич в покоях у покойницы покойно.

   Процесс переодевания "сестры" в чужое платье прошёл не без восклицаний, но графу таки удалось втемяшить барышне, что платье её старое, "выстиранное хозяйкой", будет доставлено днями, прямёхонько в петергофскую гостиницу, равно как и поясок, и букетик, и все-все-все висюльки, которые при нём болтались.

   А в шесть утра незлобивый кучер уже маячил у подъезда на Гороховой, не подвёл. Денежки, которые ему накануне выплатили, он хотел получить ещё раз. Ну, и что, что за барином инцест подозревался? Балагурить в кучерской об этом не стоит, ни в коем разе не стоит. "Надо будет барина на этот счёт успокоить..." Какой же славный характер был у того кучера!

   Парочка сонных путешественников, наконец, появилась, только почему-то не со стороны Гороховой, а от Малой Морской. Оба уселись по-пуритански, максимально порознь, подальше друг от дружки и велели трогать. Вернее, барин велел. Сестра его, или кем она ему там приходилась, мигом уснула как сурок - не успели отчалить, как она снова приклонилась к барину, легла ему на грудь. Дело молодое! Сам-то барин изволили не спать, головой вертеть изволили, смотреть по разным сторонам предпочли ну, чисто иностранец! Будто не видели тех дворцов никогда... Такие вот мыслишки порхали в голове у плохо выспавшегося возницы.