Болотная роща

Русалка понимала, что без магии ей не прожить. Ягиня обрекала ее на смертное существование, граничащее с сумасшествием и болью. Но стоило Русалке перевести взгляд на статую, как вся ее гордыня испарилась. Этот человек много значил для нее, пусть они и встретились при странных обстоятельствах.

– Я отдам тебе свою магию. Но если ты не выполнишь обещание, я найду способ убить тебя, – сказала Русалка.

– Можешь не сомневаться, я всегда выполняю свои обещания. Обычно их нарушает другая сторона.

Ягиня подошла ближе и протянула ей руку.

– Только не думай утащить меня под воду и расправиться со мной. Во-первых, я невкусная, во-вторых, тогда твой медведь точно умрет.

Русалка сжала ее руку. Золотые искры, выделяющиеся из ее пор, перескочили на руку Ягини.

3

Когда они закончили, Яга взглянула на Русалку: ее кожа стала бледной, местами обвисла, рыжие пышные волосы сникли и стали ломкими, под яркими глазами появились круги, а чешуя с хвостом сползала в воды Тихого омута, открывая под платьем слабые ноги.

– Вот ты и стала человеком, милая, – Ягиня высекла искру из пальцев и коснулась Берендея. Каменная крошка посыпалась с него, освобождая заточенное тело. – У тебя осталось мало времени. Надеюсь, ты распорядишься им как положено. И придумай себе имя, пять веков прошло, как-никак.

Русалка с трудом слышала ее голос: в ушах звенело и звуки размывались. Она без сил опустилась на вытянутую руку и лежала у берега, слабо дыша.

«Вот что значит быть человеком», – подумала она, почти теряя сознание.

– Что произошло? – голос Берендея привел ее в чувство.

– Я тебя расколдовала.

Берендей отряхнулся, избавляясь от каменной брони, и присмотрелся к Русалке. Ее внешний вид испугал его. Он помнил ее живой и подвижной, а теперь она казалась маленькой, щуплой и умирающей.

– Как ты это сделала?

– Отдала Яге свои силы.

– Зачем? Тебе не нужно было…

– Потому что у меня никого нет, кроме тебя.

Берендей попытался поднять ее голову из воды, но медвежьи лапы были слишком большими и грубыми. Впервые с момента превращения он испытал боль от того, что не мог быть человеком. Царевич считал свое наказание справедливым за то, что он совершил с братом и за грех перед природой, который лежал на нем с юношества. Но теперь это наказание казалось ему слишком мучительным.

– Другие не должны были пострадать, – пробормотал Берендей, – все должны были жить, страдать должен был лишь я!

Русалка коснулась его лапы.

– Ты тоже не должен мучиться. Никто не должен страдать. Все мы творили столько глупостей… – она кашлянула. – Теперь в моей жизни появился смысл. Я хочу, чтобы ты жил. Даже если я умру, ты будешь жить и сохранишь память обо мне в своем сердце.

– Не говори ерунды. Ты не умрешь, – Берендей осторожно взял ее руку зубами и подтащил на берег. Там он помог ей залезть себе на спину. – Я сделаю так, что ты поправишься и всегда будешь со мной.

– Не обещай того, чего не сможешь сделать, – прошептала Русалка, теряя сознание.

4

Сердце медведя не пробить слезами, признаниями и лаской. Оно всегда остается грубым, даже когда его обладатель пытается стать мягче.

Берендей побежал. Он забыл обо всем: о клятвах, которые давал Яге, об отношениях с братьями, о страхах перед отцом и подданными. Для него стало важно спасти Русалку, даже если в конце он отдаст за нее жизнь.

Берендей не заметил, как переступил границу, за которую так давно старался не заходить. Вокруг цвели густые деревья, распускались цветы, пели птицы. Пугливые животные отскакивали, стоило огромному полумедведю пробежать мимо. Только один человек в Залесье мог исправить эту проблему.

Только один брат мог помочь ему тогда, когда другие братья отворачивались. Только на Лешего была вся надежда.

16

1

Слава ушел, а Иван-царевич повернулся к Лешему.

– Ты сказал, что знаешь, где Василиса? Скажи же.

– Она в Тихой роще.

– Ты меня не обманываешь?

«Он говорит правду, – голос Кикиморы раздался в голове царевича, – я знаю, кто где находится, потому что стала сердцем Великого Дуба. Ты можешь нам верить».

– Тогда я должен поскорее вернуться в замок, – Иван поспешно зашагал к тропинке.

– Будь осторожен, Ваня, – сказал Леший, – по пути ты можешь встретить Ягу. Смотри, не потеряй голову.

– Если она умрет вместе со мной, я готов принять смерть, – сказал царевич, небрежно махнул рукой на прощание и скрылся из виду.

«Ты ведь знаешь, что в нем проснулась червоточина. Почему ничего не сказал?» – спросила Кикимора.

– Ему нужно побороть это самому, иначе он так и будет плясать под любые чары.

«Как там наш мальчик?»

– Почему тебя это интересует? После того, как ты оставила его в одиночестве в лесу, я разочаровался в твоем материнском инстинкте, – голос Лешего заметно охладел. – Я говорил, что твои игры ни к чему хорошему не приведут. Теперь Домовой лежит на твоем месте. Может, нам не стоило ждать твоего пробуждения?

Его слова обожгли сердце Кикиморы. Она судорожно втянула воздух. Леший шел по лестнице в комнату за белыми арками, которую ненавидел всей душой. Сначала там покоилась его любимая супруга, а теперь сын, который и жизнь-то прожить не успел.