Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Рене для выигрыша нужно было теперь пройти оба оставшихся круга чуть быстрее пяти минут семи секунд. А на предыдущих шести кругах он именно это и делал стабильно. Журналисты уже вовсю что-то строчили в своих блокнотах. Кинооператор старательно наводил объектив камеры на резкость, чтобы вылетающая через узкие ворота на дорожный участок машина оставалась в фокусе. Шушу торопливо передавала по телефону время последнего круга на водонапорную башню, чтобы оттуда успели порадовать Рене отличными цифрами, которые он показал. Глава Delahaye и его инженер-конструктор молились неведомым богам, чтобы двигатель и шасси не подвели.

Рене стрелой пронесся вниз под горку по длинным прямым до Lacets de Couard, затем дошел Épingle des Bruyères. Там в траве у входа в шпильку скакал представитель Dunlop по фамилии Кесса́, и отчаянно молотил в воздухе руками, сигнализируя, что дальше Рене ехать нельзя. Резина стерта до белой тканевой ленты индикации предельно износа, и шина теперь может лопнуть в любой момент.

Да пусть они катятся к черту со своими шинами! – подумал Рене и помчался дальше. Нельзя ему ни сомневаться, ни колебаться. Пятнадцатый круг он завершил с результатом 5:04,3. Дефицит не просто отыгран, а отыгран с запасом в две с лишним секунды, которыми Рене теперь волен распоряжаться. С учетом угрозы взрыва шины он, конечно, мог бы попробовать чуть сбавить темп, и это было бы благоразумно, но он наотрез не желал даже мысли такой допускать. Быстрее! смелее! отчаяннее! – подгонял себя Рене.

На последнем круге Рене просто не стал обращать внимания на представителя Dunlop, по-прежнему скакавшего перед Épingle des Bruyères. Но краем глаза все-таки заметил выражение ужаса на лице Кесса, осенявшего его – в этом Рене готов был поклясться! – крестным знамением. Вперед! Вперед! Он прошел Двурогий разворот, промчался по прямой до Лесного виража и, пройдя его и серию последующих плавных изгибов, устремился к автодрому. На второй из шпилек перед въездом – Épingle du Faye – он на этот раз даже не замедлился, а ринулся сквозь по-прежнему стлавшийся через нее густой дым как воистину одержимый. В шестнадцатый раз за утро он смел пыль с бетона чаши и скатился с крутого виража прямо под клетчатый финишный флаг перед главной трибуной Монлери.

Хронометристы зафиксировали 5:04,5. Триумфальная победа. В лучшем (и тяжелейшем) заезде всей своей жизни Рене выполнил квалификационные требования, позволявшие претендовать на «Миллион» – прошел всю дистанцию со средней скоростью 146,7 км/ч за один час, двадцать одну минуту и 49,5 секунд, то есть, ровно на 4,9 секунды быстрее установленного предела. Теперь они с Écurie Bleue и Delahaye – законные обладатели приза, если только кто-то не побьет время Рене за четыре дня, оставшиеся до истечения крайнего срока – 31 августа.

Сделав круг почета по овалу, Рене вернулся на прямую старт-финиш, где его уже ждала ликующая толпа. Он плавно остановился, поднял на лоб очки и, наполовину выбравшись из кокпита, уселся на спинку сиденья. Комбинезон его был весь в дорожной пыли, а лицо покрыто сажей, что делало улыбку Рене особенно ослепительной. Первыми подоспели его поздравить мсье Шарль и Франсуа, чуть не затискавшие щуплого Рене в своих медвежьих объятиях. Следом подтянулись Шеллы с сыновьями и свитой. Механики и прочий персонал Delahaye только что не плясали от радости. Наконец добралась от ложи хронометристов и Шушу – и сначала расцеловала мужа, а затем взобралась в машину и присела к нему на колени к восторгу фотографов, которым было теперь чем заполнить первые полосы утренних газет.

В его сознании даже не сразу уложилось, что он это сделал, а когда наконец дошло, Рене вылез из 145-й и расплакался от радости и облегчения. И Люси Шелл, и вся команда Delahaye тут же прослезились вместе с ним. А затем были выстрелы пробок и брызги шампанского, венки цветов на шее усталого водителя, – и вся толпа, включая, естественно, журналистов и бомонд, – перекочевала в ресторан La Potinière по соседству с автодромом – праздновать.

Тем временем сообщили, что Жан-Пьер Вимилль вылетел из Марселя в Париж и намерен выложить свои козыри в борьбе за «Миллион» до истечения срока конкурса – не исключено, что уже завтра. Рене попытался сделать все возможное, чтобы эти слухи не испортили ему заслуженного удовольствия от бокала шампанского.[573]