Большая и Маленькая (СИ)

   В промороженном насквозь каретном сарае раскачивалась во сне Большая Зойка. Вот она завалилась набок и очнулась. По привычке протянула руку и не обнаружила холодного скрюченного тельца Маленькой.

   Что?! Где?!

   Пустые Зойкины глаза со впавшими зрачками открылись.

   Проворонила Маленькую!

   Беда!

   Вдруг её найдут служивые, которые, наверное, уже в доме?

   Большая попыталась осмотреть всё вокруг глазами Маленькой.

   Зоинька, вся в крови, как при её рождении, подбиралась к спальне Аристарха Петровича. Большая никогда не была в этой части дома, поэтому из-за любопытства не сразу попыталась остановить Маленькую.

   Дневной свет не проникал сквозь плотные тёмные гардины на окнах. А от закрытой двери покоев Аристарха Петровича веяло бездной, пропастью, и на полированной поверхности чудились отблески дьявольского огня. Понятно, хозяин же принадлежит Ему, той силе, которая враз может укоротить жизнь обеих Зоек. И глупая, глупая Маленькая лезет на рожон.

   Стой, Зоинька! Поворачивай назад, Маленькая!

   Да где там... Попив чьей-то кровушки -- а, мерзавка Домна не в добрый час подвернулась! - Маленькая со своего пути не свернёт.

   Большая Зойка застонала от бессилия, подбежала к воротам сарая и стала изо всей силы хлестаться о них.

   Ну почему ей не дано выбраться отсюда? Если Маленькую не остановить, она погубит их обеих!

   Большая Зойка, которую корёжила беспомощная ненависть, не смогла увидеть в щель между створками, что дворник Степан изумлённо вытаращился на ворота каретного сарая, ходившие ходуном. А услышав заунывный, как по покойнику, вой соседских собак, дворник выпростал из-под зипуна и рубахи крест, сложил крестом же снеговую лопату и ломик для льда, и двинулся к сараю.

   На крыльцо вышла раздетая Аниска, крикнула:

   - Степан, сходил бы ты ещё раз в участок! Все по комнатам попрятались, мы вдвоём с судомойкой крутимся! Да и Лукича нужно из гостиной перенести, Царствие ему небесное...

   - Анисьюшка... Подбери у дровяника пару досок да притащи молоток с гвоздями! - свирепо, но отчего-то с дрожью в голосе сказал Степан. - Вишь, ломится нечистая сила!..

   - Это из того каретника, где несчастная судомойка... Ой! - начала было Аниска, но вскрикнула и живо скользнула обратно в дом.

   Выскочила уже в наброшенном тулупе и чьих-то громадных валенках, с молотком и ящичком.

   Степан мотал головой при каждом ударе и сквозь зубы шипел:

   - Быстрее!.. Быстрее!..

   Вдвоём с Аниской они налегли на ворота, заколотили скакавшие под их руками створки.

   Отойдя ненамного от успокоившегося каретника, Аниска спросила:

   - А ты видел там?..

   - Видел, - откликнулся враз осунувшийся, словно после долгой и тяжёлой болезни Степан. - Только ты это... как прибудут служивые, ничего не говори.

   - Служивых ли нам бояться? - возразила Аниска.

   - Не... - помолчав, ответил Степан и показал рукой на верхний этаж, где была спальня Аристарха Петровича.

   И в тот же миг на них обрушился дикий крик из дома.

   В то время, когда дворник и горничная укрощали взбесившиеся ворота сарая, из спальни хозяина вышла вклокоченная, небрежно одетая Аделаида Исаевна. Её взгляд пьяно плавал, вспухшие губы улыбались, а ноги нетвёрдо стояли на полу. Покачиваясь, она направилась к лестнице.

   Но вдруг что-то помешало ей сделать следующий шаг.

   Адка всё же двинулась вперёд и чуть не упала. Юбка, что ли, зацепилась? Аниска плохо убирает. Надо бы ей устроить нагоняй, а то и рассчитать. Уж больно хороша девка... Она же, Аделаида, теперь полная хозяйка в доме. Аристарх Петрович пообещали, если... ну, в общем, если Аделаида кой-что сделает. И она расстаралась. А потому...

   Адка замерла. Под подолом явно что-то закопошилось, задёргало нижние юбки. Ой, холодно и скользко... панталоны-то остались у Аристарха...

   Адка захлопала руками по юбкам, потом в панике задрала их: а ну как крыса?!

   Но это была не амбарная тварь.

   На обезумевшую от омерзения и страха экономку уставились два красных глаза.

   Адка взмахнула рукой -- смахнуть, прогнать уродину, которая, как ни странно, напомнила младенца -- сморщенного и опухшего, такого, какими появляются на свет новые люди.

   Но тварь мигом вскарабкалась по Адкиной ноге и ткнулась в лоно.

   И тут... боль пронзила Адку. Необычайно острая, рвавшая её лоно, утомлённое ласками Аристарха.

   Адка рухнула на спину, изогнулась в попытках вытащить из себя эту тварь, но чудище оказалось проворнее.

   Адка заверещала что есть мочи, но смогла только царапать руками пол.

   Из спальни показался раздражённый Аристарх Петрович. Он выпучил глаза от изумления: на полу, суча ногами, испуская дикие вопли, крутилась его любовница. Её живот вздымался горой, содрогался. Кожа на нём натянулась и посинела, истончаясь и грозя треснуть.

   Через миг Адка затихла, вывалив язык.

   Прибежали Степан и Аниска, остановились, словно поражённые молнией.

   Адкин живот лопнул пониже уродливо выпавшего пупка.

   Высунулись чёрные ручонки, которые с лёгкостью отрывали куски плоти. Появилась маленькая голова, выплюнула кровь из беззубого рта.