Большая игра, 1856–1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

В заключении надо особо отметить, что, как уже неоднократно отмечалось, представители азиатских народов также принимали самое непосредственное участие в Большой Игре, выступая в роли топографов, разведчиков на местности и информаторов колониальных администраций. Они нанимались британскими и российскими властями, чтобы проводить главным образом первичное обследование местности, особенно в трудно доступных горных и пустынных районах, где само появление европейцев являлось небезопасным для их имущества и жизни. Сбор сведений об изменении ситуации внутри страны и интригах внешних сил также входил в круг их обязанностей[181]. Получая деньги из специальных фондов, большинство таких информаторов регулярно пересекали приграничные зоны под личиной торговцев, паломников к святым местам или нищих дервишей. По словам индийского историка, главным критерием для рекрутирования колониальными властями жителей северо–3ападных районов Индостана для осуществления разведывательных операций выступали их грамотность, умение ориентироваться на местности, а также хорошее знание образа жизни непальцев, тибетцев и других народов, проживавших в высокогорных областях. Обучавшиеся в специальной школе, расположенной в местечке Дехра-Дан, будущие британские секретные агенты должны были хорошо разбираться в топографии и ландшафтоведении, уметь пользоваться элементарными приборами для ориентирования и натурной съемки местности: компасом, секстантом и т. д., а также владеть простейшей криптографией для занесения собранной информации в свои полевые записные книжки (речь о туземных агентах пойдет в следующих главах)[182]. В свою очередь русские власти организовали школы переводчиков сначала в Урге (1864 г.), а затем в Кульдже (1875 г.), которые продолжали функционировать вплоть до начала Первой мировой войны[183].

Кроме государственных чиновников, географов-путешественников, выполнявших параллельно разведывательные функции, и просто искателей приключений, стремившихся к славе и наживе, преимущественно косвенное, но иногда и самое прямое участие в Большой Игре принимали бизнесмены, такие, как барон Рейтер, талантливые и прекрасно осведомленные, хотя и не всегда корректные в своих описаниях, журналисты, как, к примеру, Чарльз Марвин или Валентин Чайрол; общественные деятели, как мадам Ольга Новикова, вошедшая в историю под несколько ироничным прозвищем «член Парламента от России» (the МР for Russia). Не будет преувеличением констатировать, что все они, хотя и в разной степени, оказали влияние на динамику русско-британских отношений викторианской и эдвардианской эпохи[184].

Азиатские страны накануне Большой Игры

Краткий обзор мотивов и участников Игры следует, безусловно, дополнить характеристикой ее основных регионов.

Прежде всего, обращает на себя внимание колоссальная протяженность территории, где разворачивалось соперничество двух империй между Каспийским морем и Тихим океаном. Этот фактор обусловил темпоральное несовпадение событий Большой Игры в отдельно взятых странах. Анализ ее генезиса и последующей эволюции подтверждает гипотезу автора о том, что территория Центральной Азии вообще, а Персии и Афганистана в частности, стали ее естественными стартовыми «площадками», выступая геостратегическим мостом между Европой, Восточной Азией и Индостаном. Как справедливо отмечал известный австрийский географ Фридрих фон Хеллвальд: «Как покоритель Туркестана, Россия сможет осуществить проникновение в Китай через Южную Монголию, непосредственно связав свои владения на Амуре с Центральной Азией. Это укрепило бы русское влияние, чего Британия очень сильно опасается в ходе борьбы за подчинения Китая и извлечения из его эксплуатации беспрецедентных прибылей, продолжая рассматривать сближения России с Востоком как явную аннексию новых территорий»[185].

Однако прежде чем активизировать политику на Среднем Востоке требовалось добиться полного «замирения» Кавказа. По мнению князя Барятинского, высказанному в 1857 г., «если Государь желает воспользоваться теперешними обстоятельствами (то есть восстанием в Индии, ослаблением Турции, дружественным расположением к нам Франции и Персии), то все-таки первым делом должно быть утверждение наше на Кавказе. Когда эта цель будет достигнута, тогда явится само собой и преобладание наше на Востоке. Добиваться же того, минуя Кавказ или перешагивая через него, также безрассудно и нелепо, как и естественно невозможно»[186].