Большая искра

Повезло так повезло! Пустыня на севере Синая – это полоса песка шириною в 50–70 км от моря до гор. Пройти, конечно, по ней можно – где угодно. Но лучше всё же по наезженным-натоптанным дорогам. А из Палестины к каналу ведут всего две дороги, если не считать горные дороги-тропы (и на хрена лезть в горы, если есть ровненькая наезженная дорога на равнине), одна вдоль моря, вторая по проходу между гор, поперёк которого и устроился еврейско-французский отряд.

Первый-второй эшелон наступающих турок уже прошёл этой дорогой. Но войскам на передовой необходимо снабжение. Должны подтянуться тылы. Но тыловым службам тут не пройти. Мешают французы. И евреи. Евреи всегда мешают[140].

Долгий-долгий день. Штурм. Авианалёт. Артобстрел. И далее по кругу. Раненых никто не считает. Никто им не помогает. Нечем и некому. Ветеринар сгинул ночью у турецкого лагеря. Бинтов и медикаментов нет. Воды нет. Патроны, слава богу, ещё есть. Мёртвые тоже есть. Много. Очень много. До заката дожили тридцать два бойца. Практически все – не по разу ранены. Способных идти – девятнадцать.

До канала – сто километров. Не дойти. Единственный шанс на спасение – уйти в горы и там спрятаться-пересидеть. Тяжёлые остаются. Им всё равно не выжить.

Остатки отряда уходят на север к горам. Успели отойти на полкилометра. Вспыхивает зенитный прожектор. Турецкий БТР первой же очередью сбивает на землю большую часть отряда. Бойцы мечутся под кинжальным огнём. Выскользнуть из засады смогли только двое. И путь у них был только обратно на холм.

И эти двое теперь сидели за сложенным из камней бруствером. Один немецкий МГ и 39 патронов, MAS-36 CR39[141] и 12 патронов, STEN Mk-V[142] и десять патронов, русский офицерский наган с тремя патронами и по одной гранате. Весьма разнообразный арсенал маленького гарнизона. Есть из чего застрелиться или насмешить турецкий батальон с тремя танками и пятью БТРами, собравшийся штурмовать холм.

Рассвет. Турки пошли в атаку. Моше из немецкого пулемёта смог первой же очередью свалить пулемётчика в одном из БТРов. Три взрыва танковых снарядов разметали бруствер. Еврею оторвало кисть руки, французу камнем сломало ногу, но оба в сознании. Ни черта не слышно. Из ушей кровь. Пулемётные очереди над головой. Жак ползёт к товарищу, надо перетянуть культю. Но тот уже справился сам. Во взбирающихся на холм пехотинцев летит граната. Моше пускает в дело наган. Жак стреляет из Стэна, потом из карабина. Всё. Патронов нет. Моше достаёт из сапога последнюю гранату. Ему не справиться с ней. Жак дополз до товарища. Забирает у него гранату. Говорить ничего не надо. И так всё понятно. Война. Смерть. Смерть кругом. Десяток турков бегут к истекающим кровью бойцам. Бойцы мертвы. Почти мертвы. Жак находит взглядом глаза Моше. Подмигивает и разжимает пальцы. На ладони лежит родная F-1[143]. Слабая попытка подбросить гранату. Взрыв. Счёт 7:2 в пользу обороняющихся. Но поле боя остаётся за турецким батальоном.

Война. Пойди она по-другому, один из погибших на том холме мог бы стать начальником Генштаба и министром обороны новой страны, другой – Героем Советского Союза, и оба прожили бы долгую и насыщенную жизнь. Война…

Результатом того боя-заварушки стало то, что турки так и не успели переправиться через канал до подхода на его западный берег частей Роммеля. Не успели подвезти понтонные парки. И англичанам удалось сдаться в плен немцам, которые по крайней мере сразу пленных не вырезали, в отличие от турок, и которым эти пленные ещё могут пригодиться.

Се ля ви[144]. Гибнут одни, а выживают… выживают те, кому и вовсе бы не стоило жить.

20–21 января 1943 года. Берлин – Шауляй- Рига.

Ещё с утра глава объединённой разведки Третьего рейха оберфюрер Вальтер Шелленберг был в нервном ожидании. Вот-вот должна была прийти информация о результатах ещё одной масштабной спецоперации Абвера. Какой же всё-таки был сукой адмирал! Имел такие возможности! И так позорно сливал их лимонникам. Англичан Вальтер уважал, но считал, что с ними можно иметь дело только тогда, когда ты силён, когда можешь не прогибаться под их давлением. С англичанами можно и нужно договариваться, но прежде необходимо их убедить, что ты им ровня, а не целовать их морщинистые ягодицы в надежде на благодарное похлопывание ладошкой по щеке.