Большая книга о разбойнике Грабше

Правда, у малышки еще оставалось немного морщинок, потому что она родилась только накануне. Но уже на следующее утро она округлилась и разгладилась.

— Как воздушный шарик, если его надуть, — объяснила мужу мама Олли, крошечная женщина ростом как раз по пояс Грабшу.

— Теперь ее в нашей пещере сразу видно, — заметил разбойник.

Его тоже было сразу видно, ведь он был почти двухметрового роста с ножищами сорок девятого размера. Из копны нечесаных волос оттопыривались большие красные уши, а черная борода доходила до пупа. Вся Чихенбургская округа дрожала, завидев его. Он с интересом глядел, как Олли прикладывает малышку к груди. Но молока недоставало: у Грабшей кончились все съестные припасы, потому что Ромуальд просидел всю зиму в тюрьме. Ребенок не наелся и закричал.

Грабш бережно взял дочку на руки и запел. Пел он фальшиво, хриплым голосом, и слова были страшные-престрашные:

Спи, моя дочурка!
Кто разбудит —
Рад не будет,
Тому голову сверну
и закину за луну…

— Тебе самому пора голову свернуть, — сказала Олли, — ты так орешь, что ребенок оглохнет.

— Я не ору, — с достоинством ответил Грабш, — а пою.

И снова запел:

Спи, дочурка, спи!
Кто хоть пальцем тронет —
Тот пиши пропало,
Сверну его в бараний рог,
Так, что не будет мало!

— Сколько можно хвастаться? — рассердилась Олли. — Ты за всю жизнь еще никого не свернул в бараний рог.

— Зато ей нравится, когда я так пою, — ответил он.

И правда, малышка успокоилась. А он продолжал ласково петь кошмарные песни:

Спи, дочь моя!
Если даже сто чудовищ
нападут на тебя,
папочка прокрутит их
через мясорубку…

— Уже и не в рифму, — горячилась Олли. — Ни капельки не складно.

— А она любит именно так, — ответил Грабш. Он долго не сводил глаз с дочки, а она смотрела на него. — Надо обязательно придумать ей имя, — сказал он.

Олли согласилась. Она предложила назвать дочку Лисбет, в честь своей бабушки Лисбет из Чихау-Озерного. Но Ромуальду больше хотелось назвать дочку Сало.

— Чтобы она выросла большая и сильная, — объяснил он. — Если я ем сало, мне всегда бывает мало. Решено!

— У тебя совсем башка не варит? — накинулась на него Олли. — Сало! Кто-нибудь когда-нибудь слышал такое имя?

— Сало — это очень вкусное имя, — мечтательно протянул Грабш. — А еще можно громко кричать его в лесу!

— Тогда нужно хотя бы прибавить женский род, — уступила Олли, — чтобы было похоже на девочку.

— Салка, — предложил Грабш. — Салка Грабш. Здорово звучит!

— Пожалуй, можно будет привыкнуть, — кивнула Олли. — Но, чур, как назовем следующего ребенка, решаю я!

Она забрала у него малышку и положила ее на кучу листьев, служившую Грабшам кроватью. Он склонился над девочкой и протянул к ее кулачкам свои толстые указательные пальцы. Она крепко ухватилась за них. Он хотел убрать пальцы, но дочка не отпускала. Тогда он стал поднимать Салку с кучи листьев, и наконец, держась за его пальцы, она повисла в воздухе. Вот это чудо-девочка, вот это вундеркинд!

Странно, что Олли не завизжала от восторга. Правда, она помешивала суп на плите и не смотрела в их сторону.

Он заботливо вернул Салку на кучу листьев. И тут ему пришла в голову потрясающая мысль: он взял метлу, которой Олли обычно подметала в пещере, поднес ручку метлы Салке к груди и положил ее ладошки на метлу. Дочка тут же обхватила метлу обеими руками, еще крепче, чем папины пальцы. Он осторожно приподнял метлу и стал раскачивать ее направо и налево. Когда Салка раскачалась как следует, он перевернул ее в настоящем сальто. Потом еще и еще! Салка пропеллером завертелась вокруг метлы!

— Ты погляди только, что умеет наша Салочка, — объявил жене Грабш, гордо улыбаясь.

Та вскрикнула от ужаса, в один миг подбежала и сняла Салку с метлы.

— Тоже мне отец! — выругалась она и дернула мужа за бороду. — Хочешь убить нашу девочку?

Она расцеловала малышку со всех сторон и положила на большой дубовый стол, сменить пеленки. Ребенок заплакал.

— Вот видишь, — сказал Грабш, — она хочет еще полетать на метле.

Олли некогда было отвечать, потому что с потолка свалился помет летучей мыши — прямо младенцу в рот. Олли сунула палец в дочкин рот, но Салка уже проглотила комочек.

— Что нам теперь делать? — испугалась Олли. — Она еще маленькая и не сможет это переварить! У нее начнется понос, и она умрет! А все оттого, что ты не дал мне выгнать из пещеры летучих мышей! И вообще — эта твоя пещера!..

Всю ночь они не сводили глаз с ребенка. Но Салка спокойно спала. А когда проснулась и взяла грудь, у нее оказался хороший аппетит.

— Слава богу, — сказал Грабш. — Кажется, ей можно помет летучих мышей.

— Все равно, — решительно сказала Олли, — хоть поноса и не было, ясно одно: пещера не место для младенца. Нам нужен дом, Ромуальд!

Крабы не овощ!