Большая книга пиратских приключений (сборник)

Арба стояла на своем месте. Рядом с высоким глиняным забором, за которым начиналась глухая степь. А кроме арбы, на площади ничего не было. Только валялись повсюду арбузные корки да пустые пивные банки и коробки от соков — будто их кто-то нарочно сюда натаскал и разбросал в художественном беспорядке. Это, наверное, всякие посетители в ожидании своей судьбы подкреплялись едой и напитками.

На крыльце милиции, вместо того чтобы убрать это безобразие, нахально дремал под горячим солнышком узкоглазый и усатый страж порядка. Чем-то похожий на капитана Бессонова.

Мы подошли к арбе и заглянули внутрь. Она была пуста, только валялись в ней сухие стебли кукурузы. И пустые пивные банки.

Алешка повертел головой, поморгал глазами и сказал непонятно, но веско:

— Годится.

Я не успел у него спросить: что и для чего годится, потому что тут как раз проснулся у дверей милиции усатый страж.

— Эй! Малчик! — крикнул он Алешке, не замечая меня за арбой. — Ходи скорей ко мне!

Алешка послушно подошел.

— Тебе какой имя будет? — спросил милиционер.

— Сеня, — зачем-то соврал Алешка.

— Какой хороший имя! — восхитился усач. — Который малчик Сеня зовут, он очень послушный. Нельзя к этой арба ходить. Ему другой человек хозяин. Хорошо понятно?

Алешка кивнул:

— Хорошо понятно. А туда-сюда ходить можно?

— Туда-сюда ходи. Арба не трогай. — И он снова задремал, довольный, что выполнил свой служебный долг.

Алешка махнул мне и скрылся за углом. Едва я догнал его, он выхватил у меня пакет, достал свои лохмотья и мгновенно переоделся. И снова дунул к арбе.

Усатый страж спал. И не обращал, естественно, на него никакого внимания. Только усы его шевелились от храпа. И губы пошлепывали.

Тогда Алешка взобрался на арбу и заорал:

— Цоб-цобе!

Страж вскинул голову.

— Эй! Малчик Сеня! Что тебе теперь говорить надо?

— А я не Сеня, — еще больше соврал Алешка. — Я теперь Женя. Мы близнецы.

Страж внимательно посмотрел на него и вздохнул:

— Совсем не похожи. — Покачал головой, даже языком поцокал: — У вас, наверное, папа-мама совсем разный.

— Когда как, — загадочно и дипломатично ответил Алешка, слезая с арбы.

Страж направил на него толстый палец, покачал им и строго сказал:

— Малчик Женя. Этот арба не трогай. Туда-сюда ходи. — И голова его бессильно упала на грудь.

…За углом Алешка снова переоделся, и мы пошли домой.

— Понял? — спросил он меня по дороге.

— Почти, — тоже дипломатично ответил я.

— Когда Гену будут сажать в машину, я их отвлеку — то Сеня, то Женя, — а ты его освободишь. Он удерет, доберется до ихнего логова и сообщит Шварцу то, что нам надо.

Просто — как жвачку развернуть! То Сеня, то Женя…

— Ты понимаешь, что это преступление? — грозно спросил я.

— Временное, — успокоил меня Алешка своей непостижимой логикой. — На пользу справедливости. И на вред жуликам. Во имя возмездия.

Да, вспомнил я кстати слова одного классика: не все, что справедливо, — законно. Но вслух ничего не сказал — что толку-то. К тому же мне самому очень хотелось наказать дядюшку Шварца. За все его подлые дела.