Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)

Еще отчетливее, чем в предыдущем случае, становится ясным при использовании заднего прохода, что именно отвращение ставит на эту сексуальную цель клеймо перверсии. Но не следует истолковывать как пристрастие с моей стороны замечание, что обоснование этого отвращения тем, что эта часть тела служит выделению и соприкасается с самым отвратительным – с экскрементами, – не намного убедительней обоснования истеричными девушками своего отвращения к мужским гениталиям: они, мол, служат для мочеиспускания.

Сексуальная роль слизистой оболочки заднего прохода отнюдь не ограничивается половым сношением между мужчинами, ее предпочтение не имеет ничего характерного для инвертированных чувств. Напротив, педерастия у мужчины, по-видимому, обязана своей ролью аналогии с половым актом с женщиной, тогда как при сношении инвертированных сексуальной целью скорее всего является взаимная мастурбация.

Значение других частей тела

Распространение сексуальной цели на другие части тела во всех своих вариациях не представляет собой ничего принципиально нового, ничего не добавляет к нашему знанию о половом влечении, которое проявляет в этом только свое намерение овладеть сексуальным объектом по всем направлениям. Но наряду с сексуальной переоценкой при выходе за анатомические границы проявляется второй момент, необычный для общедоступного знания. Определенные части тела, такие, как слизистая оболочка рта и заднего прохода, постоянно используемые в этих практиках, словно претендуют на то, чтобы к ним относились как гениталиям и соответствующим образом с ними обращались. Нам еще предстоит узнать, что это притязание оправдывается развитием сексуального влечения и что оно реализуется в симптоматике некоторых болезненных состояний.

Непригодная замена сексуального объекта – фетишизм

Совершенно особое впечатление производят те случаи, в которых нормальный сексуальный объект заменяется другим, имеющим к нему отношение, но совершенно непригодным для того, чтобы служить нормальной сексуальной цели. В соответствии с принципами классификации мы, наверное, поступили бы более правильно, если бы упомянули эту необычайно интересную группу отклонений полового влечения еще тогда, когда речь шла об отклонениях в отношении сексуального объекта, но мы отложили это до того момента, когда познакомились с моментом сексуальной переоценки, от которого зависят эти явления, связанные с отказом от сексуальной цели.

Заменой сексуального объекта становится часть тела, в целом весьма мало пригодная для сексуальных целей (нога, волосы), или неодушевленный объект, имеющий бесспорное отношение к лицу, пробуждающему сексуальные чувства, чаще всего к его сексуальности (предметы одежды, постельное белье). Эта замена вполне правомерно приравнивается к фетишу, в котором дикарь воплощает своего бога.

Переход к случаям фетишизма с отказом от нормальной или извращенной сексуальной цели составляют случаи, в которых, чтобы достигнуть сексуальной цели, требуется присутствие в сексуальном объекте фетишистского условия (определенного цвета волос, одежды и даже физического недостатка). Ни одна другая соприкасающаяся с патологией вариация сексуального влечения не вызывала у нас такого большого интереса, как эта, из-за странности вызываемых ею явлений. Известное принижение стремления к нормальной сексуальной цели является здесь, по-видимому, предпосылкой для всех случаев (исполнительная слабость полового аппарата).[82] Связь с нормой опосредуется через психологически необходимую переоценку сексуального объекта, которая неизбежно переносится на все, что с ним ассоциативно связано. Поэтому известная степень такого фетишизма всегда присуща нормальной любви, особенно на тех стадиях влюбленности, когда нормальная сексуальная цель кажется недостижимой или ее осуществление невозможным.

Достань платочек мне с ее груди,
Подвязку хоть на память мне найди![83]

Патологическим случай становится только тогда, когда стремление к фетишу фиксируется, выходя за это условие, и занимает место нормальной цели; далее, когда фетиш теряет связь с определенным лицом, становится единственным сексуальным объектом. Таковы вообще условия перехода просто вариаций полового влечения в патологические отклонения.

Как впервые утверждал Бине [1888], а затем было доказано многочисленными примерами, в выборе фетиша проявляется сохраняющееся влияние сексуального впечатления, полученного чаще всего в раннем детстве, что можно сравнить с вошедшей в поговорку «прилипчивости» первой любви у нормального человека. Такое происхождение особенно очевидно в случаях исключительной фетишистской обусловленности сексуального объекта. Со значением ранних сексуальных впечатлений мы еще встретимся в другом месте.[84]