Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

Яс прекрасно запомнил тот день, когда он вышел с бабушкой на местный пятачок третьего микрорайона, застроенный в духе прогрессивных семидесятых серыми коробками разной величины с большими витражными стеклами. То были разнообразные предприятия общепита, розничной торговли и культурного отдыха советских граждан, собранные недалеко друг от друга, что на самом деле было очень удобно. Все дороги микрорайона вели в этот локальный Рим. Отдать в починку утюг, забрать платье из ателье. Съесть неплохой столовский бифштекс с яйцом, рисом и компотом. А в бакалейном отделе гастронома выпить после этого советский дижестив – молочный коктейль по 10 копеек, равного которому для Яса не было во всем белом свете.

Румяная продавщица в красивом белом колпаке и подведенными синими глазами смешивала и взбалтывала на грозном аппарате так, что Бонд тоже задохнулся бы от восторга от этого вкуса и покалывания маленьких льдинок на языке. Уже во время первого же глотка. Но Яс тогда не знал, кто такой Бонд. И, если честно, не хотел знать. Он всегда так молча и внимательно наблюдал, как аппарат вспенивает молоко, мороженое, ложку сиропа в пузырчатый сливочный парадиз, как будто ему показывали в последний раз рецепт изготовления философского камня, о котором, понятно, он тоже не имел тогда никакого представления. Тут же, на пятачке, располагался даже небольшой кинотеатр, куда они частенько с детсадом централизованно ходили смотреть лучший мультфильм всех времен и народов «Ну Погоди».

День был солнечный, свежий, полный желтых одуванчиков и острой на концах изумрудной молодой травы. Яс любил этот пятачок, который для него был большой волшебной площадью. Почему волшебной? Потому что на ней чинили все сломанные вещи; только тут он мог выпросить у бабушки покупной, а не домашний, и от этого в сто раз более вкусный пирожок с печенкой и запить его потом на улице газировкой с сиропом за три копейки, которая сама наливалась в стакан из автомата. И, конечно, только тут можно было выпить молочный коктейль. Но все же главным объектом на этой волшебной площади были мультики в кинотеатре. Что такое «кино» Яс знал, что такое «театр» – еще нет. Раньше Яс несколько раз пытался расспросить об этом сам серый дом, который так называли взрослые, но тот не стал с ним откровенничать. И другие места тоже никогда не отвечали ему ни как их зовут, ни как они здесь оказались. Но Яс на них не обижался: такие секретные вещи, наверное, принято рассказывать только в беседе один на один старым друзьям. А он для них – так виделись несколько раз всего. И к тому же на площадь он всегда приходил с бабушкой.

Однако в тот великий день буквы на киоске, которые он видел до этого сто раз, вдруг сблизились, сбились в ряд и Яс, совершенно неожиданно для самого себя прочитал, слово «Газеты». Волшебство, которое только что произошло, было уникальным, небывалым. Яс вдруг понял, что теперь его любимые места расскажут о себе всё без утайки, и не ошибся – взрослый мир заговорил с ним в ту же минуту.

Место, где чинили утюги, оказывается, называлось «Ремонт техники». Магазин с чудо-коктейлем – «Гастрономом», автомат – «Газированной водой», а самое большое и волшебное из всех зданий – кинотеатром «Юность». И только столовая почему-то оказалась просто «Столовой».

Огромный мир говорил с ним теперь со всех сторон, перебивал сам себя, норовя рассказать все, о чем хотел поведать все эти недели и месяцы, с того момента, когда Яс впервые осознал себя, как личность и до сегодняшних его неполных шести. С ним говорили стены и троллейбусы, журналы и плакаты. В детсаде таблички показывали ему теперь фамилии воспитательниц и нянечек. Кинотеатр – расписание мультфильмов. У газировки с сиропом было странное название «Дюшес», но запоминать его не было никакого смысла, все равно другого сиропа в воду автомат не добавлял, так что самое главное было не помнить название, а иметь монетку в три копейки. Правда, новое волшебство уже опоздало с мороженым – все сорта, которые продавались тут же Яс давно знал наизусть и так.

Он, как и бабушка, больше всего любил пломбир за двадцать копеек, которого почему-то постоянно не было в наличии, так что им все чаще приходилось довольствоваться дешевым сливочным за пятнадцать. Но Надежда Иосифовна не была бы собой, если бы, как бывший ревизор предприятий торговли не нашла выход. Она была уже на пенсии, день был у нее не занят. Бабушка узнала у мороженщицы, когда ей привозят пломбир, и с тех пор всегда за мороженным они отправлялись строго по графику, и без пломбира уже не возвращались. Вкуснее пломбира был только молочный коктейль, к тому же его можно было выпить на эти деньги целых два стакана, но это только в теории, а на практике больше одного ему никогда не покупали, потому что у него горло.