Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

На круглом плече мужика красовалось сильно символично исполненное солнце, встающее из воды. Солнце и вода были выполнены в виде бледно-синих незамысловатых линий: полукруг с лучами и горизонтальные короткие прерывистые, идущие к сплошной линии горизонта. В верхнем правом углу от полукруга двумя изогнутыми штрихами художник-минималист запечатлел, по всей видимости, чайку, а внутри полукруга развевалось знамя со звездой и серпом-молотом, похожее на флаг СССР, если бы не темная полоска внизу. По внешнему радиусу венчали этот изобразительный ребус большие буквы «КСФ». На другом плече был наколот якорь, переходящий в центре в штурвал, а ближе к вершине почему-то в круглую башню с маленьким окошком, из которой бил в сторону мощного бицепса луч. Чайки были и тут, но уже более реалистичные, с туловищем, головой и прочими деталями: они летали вокруг вершины башни.

После того, как папуся вышел в финал, Яс смотрел на моряка таким волком, что тот, вначале подмигивавший ему после очередного жима, теперь избегал пересекаться с Ясом взглядом. КСФ-у, как прозвал его Яс, выпало выступать первым, перед папой. «Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… ну давайте поможем, все вместе, товарищи!» – считал загорелый Нептун, подзадоривая мужчин в круге, уже нисколько не нуждавшихся в дополнительном разогреве. Хриплое нескончаемое «давай-давай-давай» перекрывало призывы морского царя как океанские приливные волны – лужу на песке после дождя и превращало иссык-кульский пляж в олимпийскую арену, полыхающую страстями. «…Ну, давай, доведи до ровного», – буквально завопили все, и мужчины, и женщины, увидев, как моряк, немного передохнув и подсев после, казалось бы, немыслимого девятнадцатого раза, медленно распрямляясь, как часовая пружина, пошел на двадцатый. Но гиря уже не хотела слушаться его могучей руки. Остановившись ровно посередине требуемого для поднятия расстояния, она словно начала давить руку морского волка книзу, да так мощно, что несколько мгновений рука и гиря словно бы боролись друг с другом, двигаясь не вниз-вверх, а в горизонтальной плоскости, вправо-влево. Зрители внезапно притихли. Стало слышно, как вдалеке, около столовой открыли дверь грузовика. Уже и дышать-то стало страшно, не то что, сказать что-нибудь в поддержку. Рука моряка все сильнее дрожала под напором гири, амплитуда колебаний становилась все больше… но внезапно моряк вновь подсел, пригибаясь к земле и при этом искривляя вбок свой мощный торс, а потом вдруг резко подпрыгнул, с диким страшным звуком, вырвавшимся из намертво стиснутых зубов. Он весь покраснел, а посередине лба сильно набухла вена в виде цифры «1» с длинным носиком. И, о чудо, гиря сдалась! Рука легко, как будто и не было только что этого нескончаемого противоборства, пошла вверх, вслед за распрямляющимися ногами и туловищем, и, через секунду абсолютно прямая, не покорившаяся, с солнцем, знаменем и надписью «КСФ», гордо вознеслась вместе с побежденной гирей над головой морского волка. А в глазах Яса она вознеслась и над ликующим пляжем, и над всеми крышами санаториев, и даже над самими высокими верхушками гор. Но, разумеется, радости от этого победного вознесения гири Яс не испытывал. Наоборот, горестно вздохнув, он подумал, что не помнит, чтобы папа поднимал столько раз свою, 24-килограммовую.

Однако, горевать было не время, Яс приготовился болеть за любимого папочку. Он вышел в центр круга, растягивая руки в разные стороны, чтобы разогреть мышцы и не повредить связок. Гомон, возникший после блестящего выступления моряка, постепенно стих. Папа взялся за гирю, и отсчет начался. К огромной печали Яса, интриги в этот раз не получилось. После счета «одиннадцать» папуся сделал долгую паузу, согнув руку в локте, и «двенадцать» уже сделал с большим усилием. А на «тринадцати» рука его точно таким же образом зависла посередине дистанции, и, понимая, что за КСФом ей уже никоим образом не угнаться, сдалась, опуская гирю к матери-земле. «Вот, папочка, надо было тебе не вино пить, а каждый день тренироваться, тогда бы может и победил бы КСФа» – сказал Яс про себя. Ну ладно, в следующий раз Яс проследит, чтобы отец тренировался с самого первого дня отдыха.