Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

Много лет спустя, вспоминая этот эпизод, который, по идее, должен был бы стать довольно травматичным для детской психики, но, к счастью не стал, Яс сначала не мог понять причин этой звериной неприязни к ним со стороны этих абаевских ребят. Откуда у них было такое желание подавить их и унизить? Вряд ли дело было в национальности, русских семей в алма-атинской области в те времена жило тоже очень много, еще со времен заселения этих мест казаками, получавшими в приграничных в Китаем местах бесплатные наделы земли. Что далеко ходить, отец его прабабушки, Татьяны Ермолаевны, переехал сюда в начале двадцатого века со Ставрополья. Времена тогда были для крестьян простые, путешествовали на быках, впряженных в телегу со скарбом. Зажиточные путешествовали на двух повозках, те, кто попроще обходились одной. Зимой останавливались в каком-нибудь городе, где его прапрадед занимался поденной работой – он был мастер на все руки. Так за семь лет с Божьей помощью и доехали до своей новой родины – местечка Саржас у черта на куличках, а точнее, на самой границе тогда еще Российской империи с Китаем. За короткий срок русская диаспора на этих, еще недавно пустынных землях стала настолько многочисленной, что кое-где оставляла кочевых казахов в меньшинстве. Но в основном жили дружно. Русские делились с казахами секретами садоводства, казахи – баранами для разведения. Восстаний и резни на их земле не было, в отличие от других южных и центральных областей Казахстана. Даже самое кровавое восстание 1916 года обошло Саржас далеко стороной.

А в Алма-Ате, где казахи в начале восьмидесятых были в подавляющем меньшинстве, Яс не очень понимал, где находятся в его республике места с преобладанием коренного населения. Из 35 его одноклассников казахов было всего одиннадцать человек. В Саяке на Балхаше, куда они недавно ездили, работали тоже в основном русские. А где же тогда казахи? И вот теперь Яс знал, где. За границей его родного города. Почему так получилось? Но думать об этом не осталось ни сил, ни желания. Он отправился спать в этот раз намного раньше обычного, еще и девяти вечера не было, сослался на недомогание. Спал Яс долго, почти до обеда. А когда проснулся, мудрая память, как обычно, уже надежно затерла отвратительные события вчерашнего дня. «Соси хуй» он вспомнит уже много позднее, в лихие девяностые, размышляя о своей неприязни к мужскому гомосексуализму.

С Владькой они тоже скоро расстались. Его отца очень внезапно опять куда-то перевели, и остаток лета Яс в основном проводил с двумя новыми друзьями, Пашкой и Вовкой. Не то, чтобы прямо друзьями. Но на безрыбье и рак рыба, думал повзрослевший Яс, знавший уже немало пословиц и поговорок. В их библиотеке откуда-то появилась эта книга, а Ясу с каждым днем все больше нравилось читать все подряд. А такие странные выражения тем более.

Нижний Тагил

Яс совсем не запомнил, как они добрались до Свердловска. Скорее всего, поездом, так как вместе с бабушкой и мамой их было как раз трое, хорошее число, чтобы ехать в купе с относительным комфортом – только одно место было бы занято посторонним. Точно, поезд. Яс тогда впервые познакомился с советским плацкартным переполненным вагоном в разгар лета и его запахами. Поэтому-то память и вымарала эту поездку из его головы – слишком много чести запоминать запах носков и водочного перегара их соседа на боковой полке. Таким воспоминаниям не место в голове. Не отложилась особо в его голове и дорога из Свердловска до Тагила – только сплошная стена леса в мутном окне электрички. Они все ехали и ехали, а лес не кончался и не кончался, так что Ясу под конец их двухчасового путешествия стало понятно, почему бабушка Наташа, когда рассказывала Ясу в детстве, как они поедут на Урал мечтательно прикрывала глаза. Сам Нижний Тагил тоже был не из тех городов, которые поражают воображение: серые, однообразные коробки жилых домов, в один из которых они зашли, чтобы тетя Зоя, двоюродная сестра бабы Наташи, взяла сумки и корзины для дачи.