Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

Самым удивительным в этой истории было то, что каким-то образом «Казахстан» прекрасно повлиял на Ясову технику фехтования. Факт остается фактом: после распития этой бутылки Яс, что называется, развязался. На дорожке он двигался теперь раскованно и легко, а его длинная правая рука, до этого зажатая и скованная подростковой робостью теперь с хирургической точностью чертила круги в защите и уколы в нападении. Юзеф, до этого одаривавший Яса одним-двумя уроками в неделю, теперь давал такое же их количество каждый день, уделяя одному Ясу примерно столько же времени, сколько всем остальным товарищам по сборной. Эх! Если бы он был чуточку дружественнее, чуть мягче с Ясом в те дни! Возможно, что Яс в этом случае стал бы фехтовальщиком совершенно другого уровня. Но нет, Юзеф был так же строг, а Яс все так же ужасно робел во время занятий с ним. А теперь даже вдвойне. Ведь после оказанного ему высокого доверия со стороны Юзефа в предстоявших всесоюзных соревнованиях Яс должен был умереть, но занять призовое место. Ясу вспомнился Львов, куда они ездили пару месяцев назад, прямо перед окончанием школы, на майские праздники. «Если выступлю в Саках так же, как во Львове, Юзеф меня точно за яйца подвесит сушиться. Саки… Совсем необычные города стали открывать передо мной свои ворота в последнее время», – думал Яс, надевая на голову маску и готовясь к очередному уроку у неутомимого Юзефа.

Вьющимися, словно локоны какой-нибудь австрийской инфанты улицы Львова были из-за семи холмов, на которых он располагался, по крайней мере, так им рассказали местные. Как парадное платье этой же принцессы выглядели и его здания – все в лепных финтифлюшках и ангелочках. Яс в свои неполные пятнадцать все еще не особо интересовался европейской историей и архитектурой, если не считать совсем уж древние Грецию и Рим. Поэтому он просто вдыхал этот аромат сказочного пряничного домика, как недавно в Даугавпилсе и тогда, в Одессе, во время своей первой поездки на море. Он все еще ничего не знал о барокко, которое станет потом любимым его архитектурным стилем. Как и то, что получить этот стиль домам советского Львова повезло благодаря одной могущественной королевской династии по фамилии Габсбурги. Яс в очередной раз в своей жизни открыл рот, как в детстве, и любовался стенами, крышами, окнами и входными дверями; и жалел, что неизвестный архитектор, проектировавший центр этого города, не спроектировал заодно что-нибудь эдакое и для его родной Алма-Аты. Почему ему кажется, что от этих старых домов пахнет ландышами? И еще немножко свечками, не теми, которые продают в магазине, а восковыми, церковными?

Пока Яс размышлял об этом, к нему и Ромке откуда-то сбоку подошла небольшая компания парней. Ровесников или ненамного старше их, но выше ростом и поздоровее. Для порядком вытянувшегося и раздавшегося за последний год в плечах Яса такое было видеть не совсем привычно. В Алма-Ате хлопчики подобных габаритов считались бы силачами, – думал он, глядя на довольно приветливо улыбавшихся румяных статных троих парней.

– Здоровеньки булы, – миролюбиво поздоровался первым самый крупный из них. – Ви ніби не місцеві? Ви звідки приїхали хлопці? И видя их растерянные улыбки, вздохнул, и продолжил все так же дружелюбно по-русски: – С России? Или с Киеву?

– Нет, мы из Казахстана, – улыбаясь ответил Поторока.

– С Казахстаану, – удивленно протянул вожак. При этом его широкие брови встали домиком на просторном и крепком лбу. – И що вас к нам занесло?

– На соревнования приехали.

– Що за соревнования?

– По фехтованию.

Здоровяк после этого вообще замолчал надолго, только еще пару раз глубоко вздохнул. Видно было, что информация, которую он только что получил, не совсем укладывалась в ожидаемый им сценарий. Через примерно полминуты здоровяк все же продолжил разговор, в такой же добродушной манере, но теперь еще и с явным сожалением, как бы извиняясь за свой неуместный по отношению к гостям из такого далёка, меркантилизм:

– Ну добре, хлопчики але работу треба працювати. Давайте ваши гроши. Деньги. Все що е.

Яс не верил своим ушам. Это с такой интонацией местная гопота отпаривает на филки? В его родной Алма-Ате таким тоном девушек в театр приглашают. Он посмотрел на Потороку, который тоже весело сиял от манер местных гопников. Они перемигнулись, показав друг другу глазами направление генерального отступления, а ровно через секунду уже летели в красивом галопе как кони над старой черной и очень красивой брусчаткой и ржали тоже по-конски. Ну и реакция у этих хлопчиков! Все-таки местные красоты сильно ухудшили их скорость. Но обсудить эту мысль с Поторокой он не успел, потому что прямо по курсу возникло еще одно прекрасное здание.