Большая книга ужасов, 2013

Очередной старичок был похож на лесника. Невысокий, крепкий, в брезентовой куртке, штанах и черных кирзовых сапогах. Широкая ладонь с короткими крепкими пальцами. Глаза ясные. Чисто выбритое лицо с глубокими морщинами.

– Давно не был в городе. Мне б туда.

Он показал на другую сторону дороги и, завершая движение, положил руку поверх руки бородача. Бородач неожиданно прозрел. Взгляд его уперся в лесника.

– Мне надо… – начал он решительно.

– Всем надо, – отрезал лесник и спустился на проезжую часть.

Взвизгнула колесами машина. Полыхающий человечек в светофоре как-то подозрительно быстро оплыл зеленой слезой бодро шагающего пешехода.

– У! Басурмане! – Лесник погрозил широким кулаком машине. – Ездят тут.

Не чувствуя под собой ног, Смиля поплелась через дорогу. Кто кого ведет, непонятно. Смиля отставала от широкого шага лесника.

– Ты-то чего в таком виде? – ворчал лесник, который в силу своего роста мог хорошо рассмотреть совсем не уличную обувку Милы. – Домой иди. Дома и стены защищают.

– От чего?

– Да от всего!

Пискнул светофор у них над головами. Красный человечек налился злобой, упер руки в боки.

«Бежать!»

Мысль толкнулась в голове, прошуршала по груди и упала в ноги.

Не так чтобы и крепко старик держал. Достаточно было резко повести руку вниз, отпрыгнуть.

Хорошо, машин не было, потому что Смиля ухитрилась выскочить на проезжую часть, кругом обогнуть переход и снова выскочить на тротуар.

– Цветок такой есть, бессмертник. Слышала? – зачем-то спросил лесник.

Смиля замотала головой и припустила прочь, с трудом обходя прохожих. Много их было. Словно специально такой толпой пошли. Не пускали, возвращали обратно.

Она все оборачивалась и оборачивалась, пока не врезалась.

Больно так. Головой в жесткие ребра. Еще и блюдце уронила.

– Ты не меня ищешь? – вкрадчиво спросил Скелет.

– Вообще-то нет, – не стала скрывать Чудовище.

– А я вот – тебя, Смиляна. – Скелет улыбался. Улыбка у него была жутковатая.

То ли она от имени своего отвыкла, то ли звучать оно стало неправильно, то ли Скелет его как-то не так произносит.

– Давай обойдемся без имен, – поморщилась Смиля.

– Да, без имен, – согласился Матвей. – Кстати, знаешь, что смиляна – это цветок бессмертника в Восточной Европе.

– Как? – тупо переспросила Смиля.

Глава пятая Дом, над которым…

Тучи сгущались, обещая дождь. Ветер рвал с головы капюшон, бил под коленки, норовя уронить. Тапочки шлепали набравшими грязь задниками.

– Ты, типа, на минуту? – кивнул на обувку Смили Скелет.

– Типа, от тебя бежала.

– И как?

– Земля круглая. Вернулась.

Матвей посмотрел на нее внимательно.

– Это правда?

– Честное слово! Нам так в школе сказали! И глобус показывали.

– Янус под большим секретом сообщил, что ты в меня влюблена и готова умереть, если я не отвечу взаимностью.

Рот у Смили открылся. Предыдущие две версии признаний были не столь унизительные. Этот вариант вышел каким-то уже совсем…

– Давно сказал?

– Вчера. Когда мы ругались. В запале крикнул. Я не стал его слова подвергать сомнению. В таком состоянии обычно не врут.

«Слова подвергать сомнению…» Ворон тоже как-то заковыристо высказывался. Это у них теперь семейное?

– Ну… круто. – Смиля потерялась окончательно. Ни в школе, ни дома ее не учили, как вести себя, если сразу три парня в один день признаются тебе в любви. И ко всем троим ты, в общем-то, неплохо относишься.

– Так это правда?

Смиля смотрела на белый диск солнца на фоне сплошных облаков. Хотелось загнуть что-нибудь патетическое: есть ли правда на земле и что из того, что правда сейчас, будет правдой через пять минут.

Матвей ждал ответа. Терпеливо так. Смотрел в никуда, погоду прогнозировал.

– А чего вчера поссорились? – пустилась на обходной маневр Смиля.

– Ну… Ворон находчивый. Янус главный. А я вроде как не у дел. Еще Эрик стал кричать, что ты меня выбрала, а не его. Как всегда, во всем виновата женщина.

Матвей говорил снисходительно. Но это сейчас было и не важно. Щенок в душе ворочался, бил хвостом по сердцу, шерсть застряла в горле, отчего постоянно хотелось сглотнуть.

– Чего сразу женщина? – неловко стала защищаться Смиля. – В Дом вы первые примчались. То ли ты, то ли Янус. Ворон уже потом пришел.

– А вот и нет! Прочисти свою память, когда станешь стирать тапочки. Первой о Доме рассказала Вера Николаевна Нежданова. Прилетела с огромными голубыми глазами и сообщила, что видела нечто удивительное. – Матвей выдержал выразительную паузу. Разговорчив он сегодня. Не к добру. – Потом первая же и слиняла. Янус вцепился в это место, и тут же придумал, как отваживать любопытных. Были слухи о привидениях – он их оживил. Странно, что о них успели забыть. Месяц всего прошел. Коллективно какой порошок глотали?

– Скорее газа нанюхались, – вспомнились утренние мысли о глюках Януса.

– Неважно. Дракон сероводорот выдыхает. Вот все и угорели.

Смиля с тревогой покосилась на своего вероятного парня. Что-то он стал заговариваться. Драконы чудятся. Уж не к снегу ли?

– У тебя ничего не болит?

Матвей поморщился, как от боли. Челку не убрал, словно она ему и не мешала. Глаза не видны. Только обкусанные губы. Заговорил: