Большая книга ужасов 2018

Вспоминая об этом, парень решил, что нужно сходить в бункер и поговорить с Дмитрием Николаевичем. Роману сейчас очень нужна была поддержка, кто-нибудь, кто сказал бы, что все будет хорошо.

На следующий день он сразу после уроков пошел в литературный клуб. Инюшкин сидел за столом в пальто, закутанный толстым шарфом, придвинув поближе обогреватель. Перед ним, как обычно, были разложены бумаги, рисунки и наброски – новогодний утренник пока так и не отменили, поэтому к нему понемногу продолжали готовиться. Из магнитофона лилась тихая музыка, плавая посреди холодного помещения.

– Дмитрий Николаевич, можно?

– Да-да, Роман, конечно. Заходи. – Учитель сделал приглашающий жест и потер озябшие пальцы. – Что-то случилось?

Парень нерешительно подошел и уселся на край стула, пристроив рядом свой рюкзак.

– Ну, пока не то чтобы случилось. Просто… – Начать разговор было ужасно сложно. Однако чем больше Волкогонов говорил, тем легче слова складывались в предложения. Когда он дошел до описания своих видений в момент обморока, Дмитрий Николаевич нахмурился, но слушал не перебивая.

– И когда я очнулся, внутри было пусто и холодно, словно тепло осталось только на поверхности кожи.

Инюшкин кивнул:

– А перед тем, как ты окончательно пришел в себя, ты не видел гигантскую фигуру… сущность, словно сотканную изо льда и огня?

Парень на миг задумался, а потом широко открыл глаза от удивления:

– Точно! Да, я видел ее. Она шептала в моей голове какие-то странные слова… Но я не помню какие – они были бессмысленные. Или на другом языке.

Учитель русской литературы помрачнел еще больше, встал со стула и прошелся по комнате. Он постоял минуту у полок с книгами и дисками, потом резко развернулся и заговорил глухим от напряжения голосом:

– Ты видел Деда Мороза, Роман. – И, прежде чем старшеклассник успел что-то сказать, продолжил: – Настоящего Деда Мороза. Не сказочного. На Руси его называли Студенец, Мороз Иванович или Карачун. Тот, «который железо ломает и на лету птицу бьет». В славянских поверьях говорится, что он приходит, чтобы сковать льдами всю землю.

Последние слова повисли в воздухе двумя снежными глыбами.

Роман во все глаза смотрел на Инюшкина и не мог поверить. Но в то же время внутри крепло осознание, что все, сказанное учителем, правда. И от этого становилось жутко.

– Как гибель мира? Почему? – Глупые вопросы срывались с языка сами собой, и Волкогонов ничего не мог поделать. Он не хотел, чтобы услышанное становилось реальностью, и всеми силами пытался оттянуть этот момент, дать себе еще минутку пожить в мире, где не бывает чудес и армагеддонов.

– Но самое страшное, Роман, – продолжал между тем Дмитрий Николаевич, глядя в пустоту и не слыша слов ученика, – что, похоже, это я его призвал. Я прочел заклинание на рисунке со снежинкой и открыл Морозу ворота… И не знаю, что теперь делать.

Глава десятая

Для того чтобы закрыть ворота из чертогов Мороза, надо было понять, как же их удалось открыть.

Обсуждая сложившуюся ситуацию, напарники пришли к заключению, что великий Мороз вызвало к жизни то самое заклинание, которое по неосторожности прочитал на рисунке Дмитрий Николаевич. А раз Мороза можно было вызвать, значит, должен существовать и какой-то способ загнать его обратно. Учитель русского языка ходил по библиотекам, а Волкогонов лопатил Интернет. Они перебрали обряды всех доступных культов, прикладывали к словам на снежинке различные языки, добрались даже до мордовской группы, но ни мокша, ни эрьзя им не помогли.

Следующие несколько дней Инюшкин и Волкогонов посвятили поискам зацепок, которые помогли бы им найти Инессу Октябреву или кого-то из ее родных. Они обзвонили все больницы и «Скорые помощи», нашли даже архивы комсомольских ячеек, которые работали в Пензе до 91-го года, но, к огромному своему разочарованию, ничего не достигли.

Между тем холода все усиливались, и число людей, пострадавших от переохлаждения, росло. Смертельных случаев пока не было, но можно было не сомневаться, что еще неделя таких жутких морозов – и они появятся.

Волкогонов последнее время очень плохо спал, до утра засиживаясь за компьютером и не прекращая поиски. Нужно было бы сделать перерыв, немного передохнуть, но парень не мог – он понимал, что от него снова слишком многое зависит. Да и Дмитрию Николаевичу больше не на кого положиться, кроме него. Однако взять паузу все-таки пришлось – мама попросила сходить к бабушке и утеплить получше ее квартиру, несмотря на то что Зинаида Степановна уверяла, что сама утеплилась лучше некуда.

Поначалу Роман попытался отказаться, но мама была непреклонна. И хотя она чувствовала себя неважно, когда нужно, умела настаивать. Так что пришлось идти по морозу и по третьему разу проклеивать злополучные окна, проходить поролоном и малярным скотчем и засовывать между балконными дверями детские матрасики.

Зато у бабушки, как всегда, внука ждали горячий чай с лимоном и пирожки с картошкой. Их Зинаида Степановна делала собственноручно, и ничего вкуснее Роман никогда не пробовал.