Большая книга ужасов — 37

— А у нас свободное время уже пять минут назад началось, — постучал по своим часам на запястье Андрюха. — Вы нам его обещали! Кстати, Ким, я обещал тебя спасти от привидения! Считай, что от первого я тебя спас, — и он ткнул пальцем в сторону Бокштейна. — Когда я стану великим, а это произойдет в скором времени, ты прибежишь проситься ко мне в жены. Спорим?

— А я обещаю выйти замуж за первого встречного, но не за тебя! — зло отозвалась Таня.

— А я обещаю спасти всех от твоего занудства, — пробубнил Вадим, недобро глядя на Андрюху.

— Кто бы мне пообещал, что я вас больше не увижу! — надулась Лена.

— Этот город давно пора затопить, — хмыкнул Глеб, отворачиваясь от одноклассников.

— В гробу только ваши рожи и видеть! — взорвался Борзов.

— Что-то мы действительно загулялись, — вздохнула Марина. — Тогда на сегодня давайте закончим, я вас оставляю. Походите по городу, загляните на смотровые площадки Верхнего города. А завтра отправимся в Пириту, познакомимся с древним монастырем Святой Биргитты, побродим по берегу моря.

Лицо Вадима окаменело. Он покосился на замершую Лену Голубеву, которая давно и безнадежно была в него влюблена, и отвернулся. Любовь, как и призрачная сторона жизни, не поддавалась математической логике, поэтому была ему неинтересна.

— Напоследок я вам расскажу еще одну легенду. Она вам пригодится.

В ответ на это предложение Марины все удивленно округлили глаза. Казалось, что легенд на сегодня было больше чем достаточно.

— Помните, мы с вами проходили мимо высокой красивой церкви Олевисте? Я еще говорила, что там есть смотровая площадка. У этой церкви самый высокий шпиль в Старом городе. Построили ее в тринадцатом веке на деньги зажиточных купцов. Им очень хотелось, чтобы в Таллин приезжало как можно больше кораблей с товарами, и они решили поставить самую высокую церковь, видную издалека с моря. Взяться за дело согласился неизвестно откуда взявшийся богатырь. Он только поставил странное условие: купцы должны будут ему за работу отсчитать огромную сумму — десять бочонков золота. Но заплатят они только в том случае, если никто не сумеет назвать его имя. Купцы согласились. Работа шла споро, и вскоре церковь была построена. Тогда купцы засуетились, никому не хотелось платить такие большие деньги, а имени строителя так никто и не узнал. Тогда к дому богатыря подослали подмастерья. Он подкрался под окно и услышал, как жена строителя, укладывая ребенка, в песенке упомянула имя Олева. Подмастерье все рассказал купцам. Те радостно поспешили на стройку, где богатырь уже устанавливал на шпиле колокольни крест. «Олев! Скоро ли строительство закончится?» — спросили они. Услышав свое имя, богатырь вздрогнул, сорвался с лесов, упал и разбился. Как только тело его соприкоснулось с землей, то превратилось в скелет, а изо рта его вылезли жаба и змея. Их и сейчас можно увидеть около церкви. В честь строителя церковь и назвали Олевисте.

— Трогательный рассказ. — Пока длилась легенда, Андрюха с прищуром глядел на Таню. Та старалась отвечать ему тем же, но не выдерживала, отводя глаза. — К чему все это?

— К обещаниям. В этом городе к ним прислушиваются. — Марина вздохнула. — Ну, что же, до встречи.

— Ой! А куда все пошли? — встрепенулась Натка Михеева. — Мы же так ничего и не увидели.

— А что ты хотела бы увидеть? — Марина с удивлением глянула на девушек.

— Магазины, — напрямую ответила Натка. Никольская согласно закивала.

— Эдик, — подозвала Марина. — Проводи девочек до Виру. Или еще куда-нибудь, куда им захочется.

— Хорошо, провожу, — легко согласился Эдик. При этом выражение лица у него было такое, как будто он каждый день с большим удовольствием выгуливает девушек по магазинам.

— Мы тоже куда-нибудь пойдем, да? — шепнула Инга Глебу. Мамкин сурово оглядел оставшихся и взял подругу под руку.

— Хорошо, в семь часов собираемся в гостинице и идем ужинать, — предупредила Маргарита Викторовна.

Айк привычно вскинул руку с часами к глазам.

Эдик увел Наток к манящим огням таллинских бутиков. Андрюха сдернул с Таниной головы берет и исчез в первом же переулке. Ким побежала следом за ним. Вадим с Леной зашагали в сторону Ратушной площади на приличном расстоянии друг от друга, при этом вид у Бокштейна был такой, словно он что-то высчитывает. Лена же поглядывала на одноклассника, боясь и желая, чтобы он ее взгляд перехватил. Акопян с Борзовым остались около колодца.

— Давай сбежим от них, — прошептала Инга.

Глеб хмуро посмотрел по сторонам. Его не радовал этот сумрачный каменный город. Но делать было нечего, впереди пять одинаковых дней. И они пошли куда-то туда, куда Эдик увел Наток. Там должен был начаться нормальный город, не прикрытый по самые брови красной черепицей.

— Не нравится мне Таллин с его легендами, — пробормотал он, зябко поежившись. — Там черти, здесь неверные жены. И все-то у них умирают. А с Олевом почему они так поступили? Им человек вон какую церковь отгрохал, а они для него пары мешков золота пожалели.

— Сам поставил такое условие, — тихо заметила Инга. — Надо жену Олева ругать за болтливость.