Большая книга ужасов – 58 (сборник)

– Подожди! Так это ты их оживила? Это из-за тебя они бегают по лагерю?

– А что такого? Нельзя, что ли?

Видимо, при жизни эта Таня была очень своевольной и капризной.

– Почему? Можно, – замялась Лена. – Но ведь они, это… Ну… ребят убивают.

– Ерунда какая. – Лицо Тани опять стало светлым и радостным. – Я думала, мне с ними будет веселее. А они решили для меня отряд создать. Зачем мне отряд?

Новый удар по воде. Новая волна.

– Так останови ее! – потребовала Лена. – Она же всех попереубивает.

– Тебе-то какое дело? Тебя не тронут.

– Почему?

– Ты особенная. Ты не такая, как все. Ты умеешь бояться. Искренне бояться. Все остальные этого не умеют. Они живут так, как будто, кроме них, больше ничего нет. А мы есть, нас много. Это огромный интересный мир. Ты о нем знаешь, видишь во сне, но боишься, потому что не понимаешь его. Мы тянем из тебя страх, питаемся им. В мире есть все ужасы, что напридумали люди. Чем больше они чего-то боятся, тем реальней это что-то становится. Барабашки, Фреди Крюгеры – все они есть. В этом лагере всегда боялись барабанщицу, вот она и стала страшной…

– А вторая? Та, которую разбили? Она ведь неплохая.

– Никакая. – Таня начала скучать. – Ее поставили охранять лагерь, вот она и охраняет. Дуры! Они мне все испортили. Это было такое развлечение!

– Ничего себе – развлечение! – возмутилась Лена. – Ребят-то нет! Их как будто стерли. Про них никто не помнит.

– Да не убивает она их. Страх забирает, больше ничего. А без страха человек сам исчезает. Это долго объяснять. Когда человек ничего не боится, ему становится незачем жить. Нет страха голода, смерти, страха одиночества или страха неудачи. Вот они и бродят здесь, как лунатики, подчиняясь командам. Чего из них сделать можно?

– Останови ее! – потребовала Лена, она даже к воде подошла – до того ее возмутило спокойствие девочки. – Немедленно останови и верни все обратно.

– Тебе-то какое дело? Одним человеком больше, одним меньше.

– Ты что! Она же не остановится, пока всех не заберет!

Лена присела рядом с Таней, попыталась заглянуть в ее холодные глаза.

– Я не могу. – Таня недовольно нахмурилась. – Они теперь живут самостоятельной жизнью. Я только немного помогла. – Таня старалась не смотреть на Лену. – Они и без меня освободились бы. Они меня бросили. Обещали со мной играть и бросили. – Таня неожиданно приблизила свое лицо к Лениному. – А ты забавная. – И она плашмя, спиной вперед, плюхнулась в речку.

Это было жуткое зрелище – девчонка, медленно уходящая под воду. Течение тут же подхватило ее и поволокло по дну. Она еще успела подмигнуть Лене и помахать рукой.

– Подожди! – Лена побрела за ней по воде. – Куда ты? Как тебя можно найти? Почему тебя раньше никто не видел?

Таня резко выпрыгнула из воды.

– Меня никто не хочет видеть, вот и все.

Нырнула. Пробежали круги.

«Утопить могла», – устало подумала Лена.

Ей вспомнились слова барабанщицы. Как она могла их забыть?! Она собиралась идти к мальчишкам. Сама сказала, что их заперли в изоляторе. Ой, ой, ой! Как бы не опоздать!

Лена вбежала в подозрительно притихший лагерь. На дорожках никого не было, томная жара обтекала корпуса. Сердце предательски ухнулось в пятки и подпрыгнуло обратно.

Неужели это барабанщица?

«Сколько меня не было? – лихорадочно соображала Лена, косясь по сторонам. – Час? Два? Она не могла успеть увести всех».

Казалось, что административный корпус плавится от жары. От него несло зноем и горячим камнем. Лена взбежала по ступенькам.

«Надо было сначала в корпус заглянуть, вдруг их уже отпустили, и они преспокойненько валяются на кроватях».

Непонятно откуда взявшаяся смелость толкнула Лену вперед. Она решительно рванула ручку двери на себя и чуть не налетела на выходящего Петухова. Решительность ее тут же улетучилась, сменившись безысходной тоской.

– Здравствуйте, – еле слышно прошептала она, стараясь не глядеть на начальника.

– Здравствуй, – грустно ответил Сергей Сергеевич. – Что ты здесь делаешь?

– Мне в изолятор надо. Голова болит, – соврала Лена.

– Голова? – Петухов потрогал ее лоб. – Она у тебя мокрая, а не горячая. Ты что, на речке была? С вожатыми? – В голосе Сергея Сергеевича стал просыпаться интерес.

– Нет. Меня специально облили, чтобы голова не так болела. – Лена чувствовала, что говорит полную чушь.

– Отряд третий, кажется?

Лена беззвучно кивнула.

– Ну, иди. Потом вожатых ко мне позовешь. – Лена сделала шаг прочь. – Кажется, у вас там ЧП было? Что-то со статуей…

Лена замерла.

«Только не надо меня про все это спрашивать, все равно я ничего не знаю. Ну, ничегошеньки…»

– У меня голова болит, – как заведенная, повторила она.

– Да-да, иди.

Мысленно вздохнув, Лена проскользнула мимо Петухова и, уже поднимаясь по лестнице, подумала, что начальник не может не знать про все эти дела с барабанщицей. И у него, наверное, своя версия происходящего. Если она есть, конечно.

На верхней ступеньке Лена обернулась. Петухов стоял у выхода и очень внимательно смотрел ей вслед. Черты лица его обострились, в них появилось что-то жесткое.