Большая книга ужасов — 72

За окном было по-прежнему темно, тихо, и Саша вернулся к поискам. Теперь он шарил по сайтам зоомагазинов и вдруг на том, который принадлежал магазину «Большая крокодила» (улица Сергея Акимова, 17, а… где ж такая улица находится, интересно знать?!), обнаружил в перечне товаров ежа. Настоящего лесного ежа! Русского, а не африканского! Стоил он, правда, ужасно дорого, и это несколько охладило Сашин восторг, однако он понадеялся, что Ангелина Богдановна одолжит ему нужную сумму. Как он будет объяснять маме, почему без разрешения взял у соседки в долг такие несусветные деньги и с какого перепугу ему срочно понадобился еж, Саша предпочитал не думать.

Снова послышался какой-то странный шум. Саша взглянул в окно, однако там по-прежнему было темно, а вот в прихожей… в прихожей слабо засветилось маленькое настенное бра. Вряд ли его мог зажечь нетопырь, если бы даже и просочился через замочную скважину!

Стоп. А вдруг это мама приехала? Хотя нет, она звонила и предупреждала, что будет только послезавтра. Кто же это?

Саша привстал и, вытянув шею, попытался выглянуть в прихожую, но тотчас снова плюхнулся на стул и от потрясения даже дышать перестал. В прихожей он увидел… отца!

В следующую минуту свет погас, потом послышались осторожные шаги, и Саша понял, что отец старается остаться незамеченным.

Очень интересно… Человек приходит к себе домой среди ночи и крадется на цыпочках в темноте?

А вдруг папа решил вернуться?! Ну да, Ася ведь уже не умирает, значит, над ней не надо больше трястись и можно вернуться в семью! Но почему папа идет крадучись? Почему не включает везде свет, не заявляет о своем прибытии? Ему стыдно?..

Нет, догадался Саша. Отец просто не хочет, чтобы кто-то узнал о его приходе. Наверное, в курсе, что его жена (бывшая!) в Арзамасе, а сын (бывший!) спит так, что его и пушками не разбудишь, — вот и решил наведаться под покровом ночи в свой дом (бывший!) и забрать то, что забыл, когда уходил.

Но что же он забыл?..

И вдруг Саша сообразил: отец пришел за фотографиями Аси! За конвертом с ее снимками. Тем самым конвертом, который Саша вчера вечером выбросил на помойку в парке, а сегодня днем… притащил обратно.

Да-да, произошла нелепейшая вещь! Собрав в мусорном ящике все гелиотропы и запихав их в сумку, найденную там же, Саша даже не заметил, что это та самая сумка, в которую он положил конверт! И дома, раскладывая привядшие гелиотропы по подоконникам, снова наткнулся на этот конверт… Только тогда стало понятно, почему над ним смеялась Ангелина Богдановна! Она-то все сразу поняла, она ведь вообще жутко понятливая!

Сейчас невыбрасываемый конверт, этот непотопляемый авианосец, лежал на краю стола, и Саша, в промежутке между поисками ежа, иногда брал его, открывал и рассматривал фотографии Аси. Он старательно уверял себя, что ему ужасно противно на нее смотреть, но все-таки не мог удержаться.

Ну, предположим, было интересно понять, чем она так уж лучше его. Выходило, что в самом деле лучше: Ася такая хорошенькая, можно сказать красавица, а он довольно так себе, хоть глаза и синие.

А у нее — зеленые!

Странно, конечно: они брат и сестра, а ни капельки, ну ни единой черточкой друг на друга не похожи…

— Сашка, растяпа, опять не выключил компьютер! — раздался сердитый шепот.

Отец уже вошел в комнату!

Он был слабо освещен мерцанием экрана. Впрочем, Саша разглядел бы его даже в кромешной тьме: ведь гелиотроп не только сделал его незримым, но и наделил способностью отлично видеть без всякого света.

А что, если отец захочет сесть на стул, чтобы выключить компьютер? Саша похолодел, совершенно точно зная, что синий камень сделал его, конечно, невидимым, но отнюдь не сделал неосязаемым. Надо срочно соскользнуть на пол и пробраться под столом — но удастся ли прошмыгнуть незаметно? Отец ведь обязательно услышит шум…

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы его обнаружили. Отец таится и крадется, конечно, потому, что хочет избежать выяснения отношений. Но Саша тоже не желает никакой такой выясняловки! Потому что, наверное, он разревется как девчонка и начнет просить отца, чтобы тот вернулся…

Ну уж нет! Придется все-таки рискнуть и встать со стула, но тихо-тихо… Если отец заподозрит неладное и включит свет, только и останется, что проглотить гелиотроп, чтобы не растерять свойства невидимости… И тогда что? Навсегда остаться невидимым?!

От этой мысли Саша с перепугу подавился и в самом деле чуть не проглотил камень.

Василий Николаевич изумленно уставился на стул, который вдруг неведомо почему дернулся и сдавленно закхекал, но в это мгновение что-то тяжелое ткнулось в окно, и Саша увидел нетопыря, который жался к стеклу и вглядывался в комнату. Иногда его словно отбрасывало что-то: наверное, мешал гелиотроп, разложенный на подоконнике, — но нетопырь упорно возвращался и опять начинал жаться к стеклу.

— Что за мерзкая тварь?! — громким шепотом воскликнул Василий Николаевич, бросаясь к окну и с силой ударяя по раме кулаком.