Большая книга ужасов - 78

– Я читал воспоминания одной из служанок. Она оставила записи о тех страшных событиях, которые развернулись в поместье. В них есть упоминание о нелепой и странной смерти Джорджианы. Бетти, так звали горничную, уверена, что Джорджиана была сумасшедшей, поэтому ее держали взаперти, а прислуге запрещали даже приближаться к башне.

– Но почему ее не положили в больницу?

– Ты хочешь сказать, в сумасшедший дом? – поправил Альберт.

– Почему обязательно в сумасшедший дом? В психиатрическую клинику, – поправила Лада.

Альберт помолчал, глядя на стену с выцветшим рисунком, затем спросил:

– Ты знаешь значение слова «бедлам»?

Лада задумалась.

– Бедлам означает беспорядок, хаос, – неуверенно проговорила она.

– А первоначальное значение тебе известно?

– Наверное, нет. Наша мама так иногда говорит, когда мы устраиваем беспорядок в детской.

– Бедлам – название лондонской психиатрической лечебницы. Это мрачная громада с массивными воротами и тяжелыми замками. Почти три века душевнобольных в Бедламе держали в сырых одиночных камерах, прикованными к стене. И избивали. В других лечебницах было не лучше.

– Кошмар! – содрогнулась Лада.

– Это еще не кошмар, так, преддверие кошмара. Кошмар начался позже, когда пациентов стали лечить варварскими методами, такими, как лоботомия, электрошоковая терапия.

– Что такое лоботомия? – заинтересовался Богдан.

– Альберт, – предостерегающе окликнула Алекс, – давай обойдемся без красочных подробностей!

– Конечно-конечно, – спохватился Альберт. – Скажу только, что операциям, которые сегодня считаются недопустимыми, подвергались и склонные к агрессии, непослушные подростки.

– Да-а, теперь понятно, почему граф Эртон предпочел держать сумасшедшую дочку дома, взаперти, – протянула Лада.

– Но ведь наверняка существовали лечебницы для богачей? – предположила Алекс.

– Существовали, – кивнул Альберт.

– Тогда почему граф Эртон не устроил дочку туда? – возмутилась Лада.

– Лада, ты забываешь, что в те времена как в простых, так и в элитных лечебницах умалишенных пациентов не лечили. Так какая разница, где пациент будет сидеть взаперти, – дома или в больнице? По-моему, дома все же лучше. Но есть еще один немаловажный фактор. Скорее всего, граф Эртон не хотел огласки. Он скрывал, что его младшая дочь серьезно больна, поэтому и держал ее в башне.

– Это понятно, – сказала Алекс, – непонятно другое: почему она стала призраком?

– То есть почему Дженнифер стала призраком, тебе понятно? – насмешливо спросила Лада. Ее возмущало, что Алекс нисколько не сочувствует бедной, сошедшей с ума малышке, запертой в четырех стенах.

– Ну, нам же объяснили, что Джен была самым настоящим воплощением зла. А зло так просто не изведешь, – иронично пояснила Алекс. – Но почему несчастная Джорджиана стала призраком – вот в чем вопрос.

– Она же говорила, что ее душа не может упокоиться из-за ненависти, живущей внутри Дженнифер, – вспомнила Лада.

– Странное объяснение, – покачала головой Алекс. – Мне как-то не верится.

Альберт промолчал. Он прошелся по комнате, разглядывая пыльный хлам, и спросил:

– А вы уверены, что приходили ночью именно в эту комнату?

– Определенно в эту, – без тени сомнения заявил Богдан.

Глядя на пыль и разруху, Лада засомневалась.

– Кажется, в эту, – наконец тихо проговорила она.

Альберт вопросительно взглянул на Алекс.

– Думаю, что мы были здесь. Да и нитки из пижамы Богдана указывают на это, – Алекс осторожно тряхнула пыльный балдахин. – Но ночью комната выглядела иначе.

– Она казалась вполне обитаемой, – подхватила Лада.

– Я не хочу вас обидеть, но, может быть, вам показалось? – выдвинул предположение Альберт. – Так бывает. На вас повлияло мрачное очарование старинного замка, игра света и тени, страшные истории, связанные с этим местом, рассказанные на сон грядущий?

– Точно, во всем виновата игра света! Как же мы сразу не догадались?! – сердито выкрикнула Алекс.

– Ага, мы стали жертвами коллективной иллюзии! – поддержала ее Лада.

– Массовый обман зрения!

Даже Богдан не остался в стороне и ехидно сказал:

– Знающие люди советуют: если ты увидел призрака, ущипни себя. Если призрак не исчез, ущипни его!

– Это ты к чему? – не понял Альберт.

– Мы касались Джорджианы, она такая же, как ты! – Задумавшись, малыш честно добавил: – Только очень холодная.

– У нас была осязаемая массовая галлюцинация, – решила Лада.

– Вы меня не так поняли, – пошел на попятную Альберт. Видимо, всеобщее негодование убедило его в том, что ребятам ничего не примерещилось. – Может быть, комната Джорджианы находится в другой башне? Их же две.

– Ничего подобного. Мы были именно в этой комнате, мне запомнился вид из окна, – Алекс подошла к мутному от грязи стеклу и протерла его рукой. – Пейзаж тот же самый. Из второй башни видна другая часть парка.

– Ты меня убедила, – согласился Альберт. – Значит, произошло искривление времени и пространства. У меня для вас есть новость!

– Плохая? – догадливо спросила Лада.

– Или очень плохая? – с нервной усмешкой поинтересовалась Алекс.