Большая книга ужасов – 87

Василиса перевернула свою свечу, сунула в воду, воткнула в песок, да еще сверху песком присыпала, а потом приподняла с одного бока старую лодку, кое-как заползла под нее и припала глазами к одной из щелей.

Погасить свечу, зажженную от луны, невозможно, ведь луна – солнце мертвых, а значит, мертвые всегда придут на ее свет, да и вода не замедлит размыть песок, но Василисе нужно было выиграть хотя бы немного времени.

– Тусег Ырка, – бормотала она, хотя могла бы и кричать, потому что голос ее все равно не был бы слышен в грохоте волн, – скорей, пожалуйста, скорей!

А женщины, поднявшиеся из волн, приближались к берегу. Они шли не касаясь воды. Теперь были видны их лица – застывшие, без всякого выражения, бледные воистину смертельной белизной, в мокрых волосах застряли водоросли… И вдруг Василисе показалось, что одна из них – это Олечка, ну да, Олечка Солошина со своими черными волосами, а рядом… нет, не может быть, нет, не надо!

Эту женщину Василиса никогда не видела – не видела живой, потому что та была мертва уже четырнадцать лет. Но сразу узнала ее милые черты: ведь ежедневно, просыпаясь, а потом засыпая, она видела висящую на стене большую фотографию своей матери, Маши Рыбаковой, которая умерла, родив свою единственную дочь. Конечно, любая женщина утонувшая до родов, попадала в число ночных прачек, но ведь Маша не утонула: ее мертвое тело лишь спустя много лет после смерти оказалось погребенным в волнах – в тот день, когда обвалился берег, на котором располагалось деревенское кладбище, Маша не должна была здесь оказаться! Это была месть – гнусная месть Занны Керено водолазу Виктору Рыбакову, который разгадал страшную тайну Злой воды. Он заплатил за это жизнью, но Занне Керено этого было мало! Она хотела, чтобы Маша Рыбакова стала убийцей собственной дочери, чтобы погубила ту, которая единственная из живых людей могла отомстить за смерть отца и выступить против Злой воды.

Нет, мать Василисы не знала, какая страшная доля ей выпала: она просто сделалась, волею Занны Керено, одной из многих ночных прачек, этих каннере-ноз, которые лунными ночами выходят на берега бретонских рек, чтобы снова и снова стирать найденное на дне белье покойников – истлевшее, изорванное, сгнившее, порою окровавленное… Однако никакая вода не в силах смыть кровь невинно убитого человека, поэтому прачки, поняв свое бессилие, свирепеют и, остановив первого попавшегося путника, заставляют его стирать ужасное белье. Если он откажется – его ловят и душат этими страшными тряпками. Но если даже согласится, тоже будет задушен. Наверное, мертвец с саваном на голове, который чуть не утопил лодку Шварца и Василисы, тоже был жертвой каннере-ноз… Страшный, чудовищный обряд принесла королева ночных прачек, служанка Злой воды Занна Керено, из Бретани на Волгу. И это тоже было частью ее мести Виктору Рыбакову. Она хотела не только погубить его дочь, но и осквернить его родные земли, его родную реку!

Злая вода,

Злая тоска!

Только и знаешь,

Что слезы льешь.

День и ночь слезы льешь,

Злые, соленые слезы.

Участь ночной прачки

Горше самого горького горя,

А слезы ее

Солоней морской волны,

Злее злой воды…

Пожалейте ночных прачек,

Помогите им,

Не то плохо придется вам,

Не то ждет вас погибель!

Шварц тоже услышал мрачное пение, тоже заметил ночных прачек – и замер. Наконец-то ему стало страшно, наконец-то он почувствовал неладное! Свеча в его трясущейся руке ходила ходуном, свет ее метался и дрожал, сбивая белых призраков с толку: они сталкивались друг с другом и то стремились к берегу, то снова пытались вернуться в волны.

– Брось свечу, беги! – не выдержав, крикнула Василиса, но Шварц ее не услышал.

Зато голос ее донесся до Занны Керено, и та наконец заметила, что девочка исчезла. Огляделась…

Василиса отпрянула от щели, съежилась и даже зажмурилась, чтобы не встретиться глазами с Занной Керено, как будто та могла силой своего колдовского взора не только найти ее, но и выдернуть из укрытия. А кто знает: вполне вероятно, и в самом деле могла бы, если бы Василиса не побереглась! Она по-прежнему оставалась в своем укрытии и через несколько нескончаемых мгновений решилась открыть глаза и снова поглядела в щель.

Занна Керено подошла к Шварцу и ласково погладила его по голове.

– Девчонка сбежала, – раздался ее чарующий голос. – Ничего, рано или поздно попадется, никуда не денется. Однако сейчас я не могу оставить своих прачек без помощи. Придется тебе потрудиться.