Большая книга ужасов – 91

– Почему не идет Агния Алексеевна? – слабым, надорванным голосом спросила Маша. – И где Василий? – После этих слов она вдруг разрыдалась…

Я вспомнил, о чем писала Агния Алексеевна. Мой отец, наверное, уже погиб, и Маша это чувствовала.

– Голубушка моя, нельзя волноваться! – строго сказала бабуля, но ее голос звучал устало и встревоженно. – Они, конечно же, скоро придут.

И вдруг бабуля заметила Милу.

– Ты что здесь делаешь?! – вскрикнула она. – Сюда нельзя! Ты же совсем больная, еле на ногах держишься. Вчера с таким трудом температуру сбили, ты все время бредила. Не помнишь? Лежать надо, а не бродить по больнице. Галя, уведи ее, пожалуйста!

Медсестра, которая возилась с инструментами, подошла к Миле, однако та вцепилась в спинку пустой кровати и жалобно воскликнула:

– Мне страшно одной! Позовите папу, я хочу, чтобы он забрал меня. Я хочу домой!

– Успокойся, милая, – ласково сказала Галя. – Ты же знаешь, что папа уехал в город по делам. Завтра он вернется. А сейчас еще ночь, разве не видишь? Посмотри в окно.

– Теперь всегда будет ночь, – тоскливо пролепетала Мила.

– Люда, ну что ты такое говоришь! – укоризненно покачала головой медсестра, и тут Мила расплакалась:

– Не называйте меня Людой! Я ненавижу это имя! Я Мила, Мила, Мила!

– Ох, просто кошмар! – с досадой пробормотала медсестра. – Где же Агния Алексеевна? Ее одну эта Миламиламила слушается!

– Галя, не надо так, – шепнула бабуля. – Бедная девчонка, растет без матери, отец знай мотается по командировкам…

– Ой, я больше не могу! – вдруг закричала моя мама. – Начинается! Как больно!

В ту же минуту в дверь, словно подхваченная ветром, влетела высокая, статная женщина в черном платье, необыкновенно бледная, даже серая, словно тень… Ее седые волосы были небрежно закручены на затылке.

– Агния Алексеевна! – радостно вскричала Мила.

Но я и без того понял, кто она и почему так бледна. Моя прабабка только что видела сражение своего внука и Древолаза и оставила погибающего Василия только потому, что он умолял спасти его детей.

Мила кинулась было к ней, но Агния Алексеевна прикрикнула:

– Немедленно в палату! Здесь тебе оставаться нельзя!

Голос ее звучал так властно, что Мила испуганно выскочила в коридор – и я тоже, понятное дело, оказался там. Дверь в родильное отделение осталась чуть приоткрытой, и если ничего не было видно, то слышать мы с Милой могли каждое слово.

– Где же Вася?! – стонала Маша. – Он обещал прийти!

– Он придет, не волнуйся, – спокойно сказала Агния Алексеевна.

Я один понимал, чего стоило ей это спокойствие!

– Какое счастье, что вы здесь! – воскликнула моя бабуля. – У меня руки дрожат от страха. У Маши начинается!

– Хорошо, – выдохнула Агния Алексеевна.

– Маша, надо перейти на стол, – ласково сказала бабуля. – Там тебе будет удобней. Давай потихонечку.

– Надо спешить! – воскликнула Агния Алексеевна. – Помогите ей. Ускорьте роды. Сделайте что-нибудь!

– Вы с ума сошли! – возмутилась бабуля. – Что значит – ускорьте роды?! Это страшный риск. Дети родятся в свое время!

– В свое время? У нас нет времени, – жестко ответила Агния Алексеевна. – Надо спешить, иначе все погибнут, как, наверное, уже… – Она осеклась, а Маша закричала так громко, что я чуть не оглох, но тотчас вслед за этим раздался детский крик.

Родился ребенок!

Это он кричал!

Я вспомнил строки из письма Агнии Алексеевны: «Маша сразу выбрала им имена. Решила: тот, кто родится первым, будет носить имя Васиного прадеда, то есть моего отца, Алексея… А второго назовут именем Машиного деда, который работал пожарным и трагически погиб много лет назад. Его звали Александр».

Значит, это Леха родился и кричит?! Ого, как он кричит! Я еле слышал голоса взрослых!

– Галя, помогай, – скомандовала бабуля. – Возьми ребенка. Займись им. Его братец уже на подходе. Осторожнее, головку ему поддерживай, он сам еще не может.

– А то я не знаю, Фаина Даниловна! – проворчала Галя. – В первый раз, что ли?!

Маша снова с натугой, тяжело застонала, и через несколько мгновений послышался еще один детский крик.

– А вот и Саша появился, – ласково сообщила бабуля. – Не хочет от брата отставать.

Я только и мог что глазами хлопать.

Это я сейчас родился?! Я, который стоял в больничном коридоре через шестнадцать лет после того, что происходило в родильном отделении?!

Да… Это была, конечно, чистейшая фантастика! Только я не видел ни одного фантастического фильма, герой которого умудрился бы увидеть собственное появление на свет!

Хотя, если честно, я ничего не видел – только слышал, а хотелось увидеть! Поэтому я слегка подтолкнул Милу, которая стояла перед мной. Она осторожно открыла дверь в палату, бесшумно вошла… и в эту минуту по комнате разлился черно-зеленый свет.

Древолаз здесь!

В первую минуту я реально хотел чесануть прочь со всех ног, но вовремя сообразил, что мне теперешнему никто из прошлого не страшен: через пропасть в шестнадцать лет длиной, шириной и глубиной дотянуться не сможет даже Древолаз. И все равно меня трясло, ноги подкашивались – страшно было так, что пришлось вцепиться в дверную ручку, чтобы не упасть.