Читаем Большая книга восточной мудрости полностью

– Если человек всю жизнь совершал тяжелые дела, то он, как галька, непременно опустится на дно, и никто не сможет поднять его, – сказал Будда. – А если его поступки были легкими, как масло, он непременно поднимется вверх, и никто не сможет стащить его вниз. Чем раньше мы поймем этот закон природы и начнем жить в соответствии с ним, тем раньше выйдем из состояния своей печали. Я по тебе вижу, что твой отец был хорошим человеком. Поэтому он уже наверху, и для этого ему не нужна ничья помощь. Ступай с миром. [31]


Истинная любовь

Однажды, когда Будда со своими учениками отдыхал в тенистой прохладе деревьев, одна куртизанка подошла к нему. Как только она увидела его Божественное лицо, сияющее небесной красотой, она влюбилась в него и в экстазе, с распростертыми объятиями громко воскликнула:

– О прекрасный, сияющий, я люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, – сказал Будда. – Но, любимая моя, прошу, не притрагивайся ко мне сейчас.

Услышав то, что Будда сказал куртизанке, ученики, давшие обет безбрачия, были очень удивлены.

Куртизанка спросила:

– Вы называете меня любимой, и я люблю вас, почему же вы запрещаете мне прикасаться к вам?

На что Будда ответил:

– Любимая, сейчас не время, я приду к тебе позже. Я хочу проверить свою любовь!

Ученики подумали: «Неужели Учитель влюбился в куртизанку?»

Несколько лет спустя, когда Будда медитировал со своими учениками, он внезапно воскликнул:

– Мне нужно идти, любимая женщина зовет меня, теперь я действительно ей нужен.

Ученики побежали за Буддой. Все вместе они прибыли к тому дереву, где встретили куртизанку несколько лет назад. Она была там. Ее некогда прекрасное тело было покрыто язвами. Ученики остановились в растерянности, а Будда взял ее изможденное тело на руки и понес в больницу, говоря:

– Вот я и пришел к тебе, любимая. Я долго ждал возможности проявить свою подлинную любовь к тебе. И сейчас, когда всякий другой прекратил любить тебя, я обнимаю тебя! Когда все твои друзья не желают даже прикоснуться к тебе, я рядом с тобой! [4]


Листья в руке

Будда был уже очень старым и знал, что скоро ему предстоит уйти. Однажды, когда он сидел под деревом в осеннем лесу, к нему пришел Ананда и спросил:

– Скажи, много ли мы узнали из того, что знаешь ты?

Будда взял в руку несколько сухих листьев и спросил:

– Как ты считаешь, много ли листьев в моей руке по сравнению со всеми листьями в этом лесу?

А слова – это не более чем шелест и шум шуршащих листьев.

Ананда посмотрел на кружащиеся и шуршащие под ногами листья и сказал:

– Конечно, Учитель, листьев в лесу несравнимо больше, чем в твоей руке.

– То, что я успел возвестить вам, это лишь несколько листьев в моей руке, – сказал Будда. – Все остальное предстоит познать вам самим, дорогой мой!

– Почему же ты не сказал обо всем остальном? – грустно спросил Ананда.

– Потому что это не принесло бы вам никакой пользы, – ответил Будда. – Знание идет через проживание, через существование. Вы должны прожить жизнь. А слова – это не более чем шелест и шум шуршащих листьев.


Будьте сами светом для себя

Будда умирал. Сорок лет он шел, и тысячи людей следовали за ним. Теперь он умирал. Он сказал: «Это мой последний день. Если у вас есть что спросить, спрашивайте. Настал час, когда каждый должен идти своим путем».

Беспросветная тьма окутала учеников Будды. Ананда, его любимый ученик, заплакал, как дитя. У него из глаз катились слезы. Он ударял себя в грудь, почти помешавшись.

– Что ты делаешь, Ананда? – спросил Будда.

Чем дольше ты идешь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше ты теряешь.

– Что нам теперь делать? – ответил Ананда. – Ты был здесь, мы шли в твоем свете. Все было безопасно и хорошо. Мы совершенно забыли, что есть тьма. В следовании за тобой все было светом. Теперь ты уходишь. Что нам делать?

И он снова принялся плакать.

– Послушай, – ответил Будда. – Сорок лет ты шел в моем свете и своего не смог достигнуть. Думаешь ли ты, что если бы я прожил еще сорок лет, ты бы достиг своего света? Чем дольше ты идешь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше ты теряешь. Лучше мне уйти.

Будьте сами светом для себя.


Последние вопросы

Случилось так, что в тот день, когда прошла молва, что Будда умирает, к нему прибежал человек. За тридцать лет Будда восемь раз проходил через его город, а человек ни разу не удосужился подойти к Будде. Он все откладывал и откладывал, как это делают все на свете, из-за занятости. Этот человек держал небольшой магазин, и ему приходилось поддерживать свою маленькую семью. То приходил гость, то перед самым закрытием являлся неожиданный покупатель. И когда заканчивались дела, проповедь тоже заканчивалась. Так естественным образом продолжалось в течение тридцати лет много-много раз – то одно, то другое, то третье…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука