Большая книга заговоров

Когда мы, четверо девушек, ехали на электричке, я задремала и увидела сон: Роман прощался со мной. Значения этому я не придала. В нашей с Романом любви я была уверена абсолютно.

Домик, где жила именинница, был небольшим, в гости к ней пришло много местной молодежи. Впервые в жизни я выпила спиртное.

Смех, веселье, необычное ощущение от вина… Пол, казалось, качался под ногами, было очень хорошо. Мы выбегали во двор, бросались первым снегом и пили, чтобы согреться. Какой-то парень без конца со мной танцевал и говорил, что никогда еще не видел такой красавицы. Мол, он все бы отдал, чтобы у него была такая же девушка.

Стоял невообразимый шум и гам, звучала музыка, не прекращались тосты. Молодежь веселилась. У меня шевелились обрывки мыслей: может, не придется больше погулять. Я чувствовала, что сильно опьянела, и понимала, что пить больше не нужно. Порой мне было нехорошо и Саша (мой новый знакомый) выводил меня подышать. Он крепко держал меня, и мы, шатаясь, брели по улице. Его дом оказался рядом. Вошли…

Утром я тяжело просыпалась. Было около семи часов утра, еще не рассвело. Одежды на мне не было, где она лежит, я так и не разглядела из-за темноты. Слышно было, что в соседней комнате говорят мужчина и женщина. Я поднялась, накинула одеяло и тихонько подошла к двери. Вот что я услышала:

– Дурак ты, как можно влюбиться за один вечер? Пьян был, пройдет.

– Мама, помоги, ведь ты умеешь. Всем помогаешь, а я твой сын. Я без нее не хочу жить.

– Что за спешка, подумай, присмотрись. Где ты видел, чтобы на второй день после знакомства парень готов был жениться. Я ведь не отказываю, но не торопись, подумай.

– Как ты не понимаешь, я же тебе объясняю, что сегодня она уедет, а там ее жених вернется, у них свадьба назначена. Мне об этом ее подруга сказала. Вот, смотри, у нее в сумочке уже кольцо обручальное лежит и их фотокарточка.

При этих словах он открыл мою сумочку и выложил на стол нашу с Романом фотографию и футляр с колечком. Мне бы в тот момент крикнуть, возмутиться, что они в моей сумочке роются. Но представьте себе ситуацию: стоит голая девчонка, замотанная в одеяло, и что-то пытается доказать. Я только тряслась, не зная от чего: от похмелья или же от неприятной ситуации, в которую попала. Накануне свадьбы в чужом доме вылезла из постели голая и полупьяная…

Женщина тяжело вздохнула, выражая этим вздохом и осуждение и протест. Просьба сына ей явно не нравилась, но, покорная материнской жалости, она все же взяла его за руку и надела на мизинец мое кольцо, а затем, перекрестясь, сказала что-то вроде того:

– Благословляю, венчаю и закрываю. Аминь.

Потом она начала быстро делать какие-то пассы руками и что-то говорить. Мне стало плохо, чтобы не упасть, я пошла к кровати. Последние слова, которые я слышала, были:

– Положи все на место.

Голова, коснувшись подушки, потеряла способность мыслить.

То, что произошло дальше, не подлежит объяснению. Я не спала, но, как парализованная, не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Я видела, как они вошли, сняли с меня одеяло и внимательно стали разглядывать мое голое тело, обнося его зажженной свечой.

– Да, действительно, хороша. Ладно, твоей будет, – сказала женщина. Затем вынула из-под меня простыню с моей кровью, перекинула через руку, как официанты перекидывают полотенце, и тихо произнесла:

– Она так до вечера пролежит, а завтра можешь из нее хоть веревки вить, никуда не денется твоя краля. – А потом она ушла, что-то бормоча.

До вечера мой новый знакомый играл со мной как с куклой: целовал, трогал, разговаривал, но я не могла пошевелиться, хотя все чувствовала. Страха я не испытывала, но состояние покоя мне претило.

Затем я уснула, а утром пришла в себя, смогла разговаривать и двигаться. Только мысли текли как-то вяло…

Он по-прежнему не отходил от меня, уговорил поесть. Я отвечала на его поцелуи. Руки мои обнимали и ласкали его. Казалось, что я знала его всегда. Мне не хотелось с ним расставаться.

Уезжая на день рождения, я позвонила маме и сказала, что останусь ночевать в деревне у подруги. Мама, зная меня как благоразумного человека, восприняла это спокойно, еще пошутила, чтобы я там больше деревенского молока пила.

То, что я увидела из-за двери, казалось мне сном. Наверное, так было запрограммировано.

Выходные прошли, и он проводил меня до самого дома. Когда мы с ним ехали в электричке, я плакала и говорила, что не хочу уезжать, спрашивала, когда мы снова встретимся. А он отвечал, что в любой момент я могу приехать к нему и мы будем жить вместе. При этом с лица его не сходила снисходительная улыбка – все, мол, в наших руках.

Из окна моей комнаты я смотрела, как он удаляется от дома. В эти минуты мне казалось, что жизнь покидает меня.