Большая Охота Сумрака (СИ)

Сумрак почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Он начал разговор неверно, он что-то сделал не так… Мать была близка к истерике. Это могло плохо кончиться.

— Матушка, я обещаю, что выживу и вернусь победителем! — воскликнул он, отчаянно пытаясь докричаться до Загадки, стремительно уходящей в знакомое ему с детства состояние прострации, делающее ее полностью безразличной к чужим словам и заставляющее слышать лишь собственные.

— Лучше обещай мне, что не полетишь туда! — самка широко раскрыла глаза, неожиданно вперившись в сына обезумевшим взглядом, и схватила Сумрака за руки. Самец оторопел. С минуту они стояли так и с напряжением взирали друг на друга. Загадка вцепилась в предплечья юнца, неосознанно сжимая свою хватку все сильнее и глубоко вонзая когти в его кожу; от полученного потрясения она перестала соображать…

Внезапно со стороны Сумрака послышалось тихое урчание, доверительная трель безграничного спокойствия, какую можно было услышать лишь от уверенного в себе и полностью расслабленного самца. Загадка вновь поменялась в лице, на этот раз приобретая недоумевающее выражение. Медленно она отпустила руки сына и перевела дух.

— Я полечу туда, мать, — негромко, но с каменной твердостью в голосе сказал Сумрак. — С этого года я владелец гарема, и мне нужно достойно оправдать свое право на продолжение рода. Свою цель я выбрал, намерений я не изменю. От тебя я прошу лишь благословения. Ты никогда для меня ничего не жалела, так не откажи же сейчас в такой малости…

Загадка снова горько покачала головой, затем крепко обняла сына и прошептала:

— Я даю тебе свое благословение, Сумрак, сын Грозы. Оно останется с тобой, и пусть твоя рука будет сильной, а копье удачливым. Пусть Высшие силы приглядывают за тобой и ограждают от опасности, ибо ты идешь в проклятое место…

Она разомкнула руки и отступила, а Сумрак низко поклонился и проговорил:

— Не бойся, дорогая матушка, проклятья не действуют на тех, кто в них не верит.

*Я не считаю нужным заморачиваться тем, скольким дням равен год у Хищей и так далее. Здесь, как и везде, я использую общепринятые земные меры и понятия, то есть, свой возраст Сумрак назвал по земным меркам, а как там на самом деле, я не знаю. Если принять как данность, что до двухсот Хищи спокойно доживают (ну больше, увольте, не могу представить), то получается, что Зоя примерно правильно определила его возраст в пересчете на человеческие года: около двадцати пяти.

Комментарий к Глава 3. Следы минувшего Навеяло: «Deep Forest» – «River Of Souls».

Иллюстрация “Сумрак с маменькой- 2”: https://gvatya.tumblr.com/image/166854655163

====== Глава 4. Проводник ======

Сумрак возвращался на клановое судно с тяжелым сердцем. Первоначально думавший, что, увидев мать еще раз и наконец объяснившись с ней, почувствует долгожданное спокойствие, самец теперь понимал, как глубоко заблуждался. Желаемое благословение он получил, спору нет, и попрощался с Загадкой самым достойным образом… Но каким же горьким оказалось это прощание! В ту далекую роковую ночь, Гроза, вырвав сына из материнских объятий, не дал Загадке и Сумраку даже лишней минуты, скорее всего, верно полагая, что данная минута может перерасти в часы или даже дни трагического расставания. Внезапное потрясение помогло обоим пережить эту душевную боль, заглушив ее, как обморок отсекает физические страдания. Но сейчас, растревоженная новой встречей, боль пробудилась, и вся ее мощь, что несколько десятилетий чутко дремала на самом дне сознания, вылилась наружу. Только теперь ни Загадка, ни тем более Сумрак уже не могли себе позволить отдаться нахлынувшим эмоциям. Молодому воину оставалось лишь догадываться, что чувствовала его обожаемая матушка, когда он пришел проститься с ней, возможно, уже навсегда, оправляясь на столь опасную Охоту, что после нее строить какие-то планы на дальнейшую жизнь было почти бессмысленно… Сам он внутренне истошно выл, напрягая гортань и изо всех сил сжимая челюсти, чтобы только не проронить в реальности ни звука, ибо последний обращенный к нему материнский взгляд возникал перед глазами Сумрака, стоило хотя бы на мгновение смежить веки. Когда-то он поклялся себе, что не отправится на суд Черного Воина, покуда не увидится напоследок с матерью. И вот пришел тот день, когда им довелось вновь встретиться и сказать друг другу те самые слова… Они до сих пор оглушительным звоном отдавались в голове Сумрака, сопровождая не желающий покидать его материнский образ: «Прощай, я всегда буду помнить и любить тебя». Для обоих это означало лишь одно: теперь воин смог дать себе разрешение погибнуть.