Большая расплата (ЛП)

Мирне Ландерс был хорошо знаком этот взгляд. Она ловила подобные взгляды на себе, когда ей выписывали дорожные штрафы. Когда она шла в марше за гражданские права в Монреале. Она встречала такие взгляды в сообщениях о беспорядках и полицейских перестрелках. Она видела их в палитре цветов, в черном и белом. В последних новостях и старых хрониках. В архивных фотографиях с дремучего Юга и просвещенного Севера.

И вот встретила этот взгляд здесь, в Трех Соснах.

Она не просто была ему противна. Он отвергал её, как недочеловека.

А всего через несколько месяцев, как ей было известно, этот парень получит пистолет и дубинку, и разрешение на их использование. На ком пожелает.

— Что ж, — сказал Оливье. — Эта небольшая размолвка сильно осложняет нам дальнейшее.

— Что?

— Месье Гамаш дал кое-какие распоряжения по вашему расселению.

— А мы разве не остановимся в B&B? — удивилась Хуэйфэнь.

— У нас? Все четверо? — сказа ей Оливье. — Сильно сомневаюсь.

— Где тогда нам остановиться?

Амелия посмотрела на Рут Зардо.

«Пожалуйста, пусть я останусь с ней».

Рут чихнула и вытерла нос о кафтан Мирны.

«Пожалуйста, поселите меня где-нибудь в другом месте».

— Кадет Хуэйфэнь Клотье расквартирована у нас, в B&B.

Хуэйфэнь улыбнулась и посмотрела на товарищей, которые не удосужились даже претвориться, что счастливы за нее.

— Кадет Амелия Шоке…

«У Рут. Только не у Рут. Пожалуйста, пусть это будет не Рут, не Рут. Пожалуйста, пусть будет Рут».

— …у Клары Морроу.

Амелия взглянула на Рут. Ей кажется, что старая поэтесса удивлена? Или даже немножко расстроена?

Рут нахмурилась и показала ей средний палец.

Показалось.

— Кадет Натэниел Смит остановится у Рут Зардо.

— Вот дерьмо! — ругнулись оба в один голос.

— Теперь. Кадет Лорин, — Оливье повернулся к Жаку. — Используй все свои превосходные навыки, чтобы отгадать, где расквартировал тебя коммандер Гамаш.

Жак молча смотрел на Оливье, за спиной которого Мирна широко распахнула глаза от ужаса.

— Он не мог, — вымолвила она, однако Оливье кивнул ей.

— Кадет Лорин остановится у Мирны Ландерс.

— Не стану я, — сказал на это Жак.

— Либо к Мирне, либо туда, — Оливье указал на скамейки деревенского луга, мокрые от талого снега.

— Я вообще могу уехать. Мы не обязаны тут оставаться.

— Совершенно точно, — сказал Оливье. — Не представляю, у кого возникнет желание удерживать вас тут. Но до Сент-Альфонса идти далеко.

— Ну и кто тут трус? — сказала Мирна. Ужас ее моментально обернулся внезапным удовлетворением.

Жак расправил плечи.

— Я не боюсь, — Он обернулся к Хуэйфэнь и шепнул: — Давай поменяемся?

Хуэйфэнь отрицательно покачала головой.

— Мило, — добавила Мирна.

— Ага, будто бы вы не обменяли бы меня с радостью на любого другого.

— Для тебя я подготовила кое-что получше.

— А мне зачем этот? — вопросила Рут, тыкая кривым пальцем в Натэниела. — Он же как дырка в комнате.

— Эй! — возмутился Натэниел. — Я гость что надо!

— Точно. Это в случае, если я захочу играть в бесконечные прятки. Вылезай, где ты там прячешься.

— И что это должно означать? — потребовал ответа Натэниел.

— Ой, иди ты в ж…

Теперь настал черед Мирны успокаивать Рут.

— Кто из них Клара Морроу? — тихо спросила Амелия.

— Художница, — ответила Хуэйфэнь, и попыталась изобразить на своей голове растрепанную прическу Клары. — Она нас привезла. Кажется, она милая.

Оливье — что было гораздо полезнее — указал за окно, где Клара прогуливала своего нового щенка, хотя издалека смотрелось, словно она тянет сквозь тонкий слой снега на деревенском лугу пустой поводок.

Амелия вздохнула. Милая. В её мире это слово значило «тупоголовая».

* * *

Арман Гамаш поманил Клару, та подхватила щенка и пошла навстречу.

— Это кто? — спросил Желина. — Кого-то она мне напоминает.

— Да, сложно перепутать Клару Морроу с кем-то еще.

— Клара Морроу? Художница? Та, что пишет портреты? Это же она написала старую и покинутую всеми Деву Марию? Великолепная работа! Я едва смог взглянуть на портрет, а потом не смог оторвать от него взгляд. Хотя самыми любимыми у меня стали «Три Грации». Я был на ее вернисаже в Музее современного искусства.

— Она живет вон там, — Гамаш показал на маленький домик на противоположном краю луга.

Они направились Кларе навстречу. Та опустила щенка и представилась Полю Желине, который казался воодушевлён знакомством.

— Ты уже знаком с Лео? — спросила Клара Армана.

— Non. Bonjour, Лео, — сказал Арман, присев на корточки.

Лео, надо сказать, оказался чуть ли не самым очаровательным щенком, какого он когда-либо видел. Светло-коричневая, почти золотистая шерстка и круглые, словно войлочные, ушки, направленные строго вперед. Вертя хвостом, на лапках он стоял уверенно и твердо. Картину завершали нетерпеливые, сияющие глаза.

Он был похож на маленького льва.

Могло так случиться, что Клара заимела льва, а они — хорька?

Но нет, Лео определенно был собакой. Неопределенной породы, но точно собакой.

— Как там Грейси? — поинтересовалась Клара, и Арман стал искать на ее лице намёк на сарказм.

И быстро обнаружил, что дама, мягко говоря, забавляется.

Он выпрямился, а Желина присел на корточки поиграть с Лео.