Большая семья

Гето вытянулся в струнку и побледнел. Дернулся было к Луцкому, да притих: на пути решительный заслон суровых глаз.

— Гето, что ты скажешь? — спросил Камардинов. С минуту не отвечал, его терпеливо ожидали.

— Нехай меня пижоны не оскорбляють, потому шо я бываю обидчивый. Пундики брав, потому как я голодный, а они нехай гав не ловлять! На то и щука и мори…

— И дальше красть? — мягкое сопрано Любы Красной.

— Не… Хай воны сами едять!

— Ой, горе! Як пивень на сидали! — не выдержала Зина Носик.

Он в самом деле чем-то напоминал взъерошенною петуха. Командиры смеются.

— Калошкин, теперь сам грызи пундики, бо Гето отказывается! — откуда-то из-под вешалки пискнул Котляр.

— Можно мне? — встал Антон Семенович. — Критика, товарищи, вещь полезная, она исправляет ошибки. Критиковать следует деликатно и не всех. Гето нас не поймет. Человек голодный, и до тех пор, пока его не накормите, он вас и слушать не будет и работать не будет, а учиться — и не мечтайте! Митя, выйди, пожалуйста, мы тут сами решим, обратился Макаренко к Гето.

Его слова не тотчас дошли до Дмитрия. Семен, приоткрыв дверь, красноречиво повел головой.

Когда, не понимая, что случилось, Гето вышел, Антон Семенович заговорщицки продолжал:

— Давайте поставим отдельный столик, накроем свежей скатертью, положим приличный прибор и деликатно, без реплик, пригласим Митю на завтрак. Прикрепим к нему двух официантов, лучше девочку и мальчика. Обслуживать, как в хорошем ресторане. Не забыть и перчик, и соль, и горчицу, салфеточки. Можно поставить бутылку лимонада. Кормить по полной сытости. Официантам надлежит быть корректными и предупредительными, чисто одетыми и в белых передниках. Пригласит к столу дежурный по столовой, и не расшаркиваться, не угодничать и поклонах. В отрядах всех предупредить, чтобы не глазели, как на спектакль, а вели себя нейтрально, без всякого зубоскальства. Если завтрак понравится, а нужно все сделать, чтобы понравился, — Митя на обод придет сам. И так каждый день, пока он не откажется от курорта.

Командиры слушали с расширенными глазами. Послышались острые реплики, восклицания: «Что вы, Антон Семенович, он никогда не откажется, буде трощить, як той боров, аж вухами хлопать!»

Антон Семенович смеялся и дал успокоиться взбудораженной вольнице. Совет командиров согласился с его предложением. Все же интересно! Официантами назначили Любу Красную и Витю Торского — немногословного аккуратиста. Решения совета командиров выполняются беспрекословно.

* * *

Операция «Сервис» началась. На столике Гето сервировку украшала ваза с роскошными гвоздиками. Это дополнение сделала Люба, выпросив цветы у Карпа Филипповича для особого случая. Стол был наряден и торжественен. Зав. столовой Русаков, в свежем халате, дожидался Гето, и как только его фигура показалась в дверном проеме, подошел к Митьке и сказал серьезным, натуральным голосом:

— Дмитро, садись здесь, это теперь твое новое место.

— Тю! За шо ж мени такая почесть?

— По решению совета командиров у нас всех новеньких так встречают, — не моргнув глазом, врал Русаков.

Гето с недоверием обогнул стол, не решаясь сесть и прикоснуться к белоснежной скатерти, но в это время празднично нарядная Люба подоспела с подносом, овеянным чарующими запахами блюд.

— Садись, Митя, не стесняйся, — пропела Люба, расставляя тарелки. Коммунары завтракали как всегда, никто на Гето не обращал внимания. Только за дальним столом малыши пристально уставились на роскошный стол, уткнув носы в чашки. Калошкин поперхнулся и разлил кофе.

Митя сел, как в сновидении, но все было реальным: мягкое на молоке пюре, большая сочная котлета, огурчик. Торский подал салат, селедку… Все было красивым и аппетитным. Карпо Филиппович, посвященный в затею, постарался «как следует быть». Отбросив все сомнения, Гето приступил к трапезе. Официанты обслуживали ненавязчиво, хорошо войдя в роль, скромно стояли в стороне у окна и как только видели, что «клиент» приканчивает блюдо, подходили и справ лились, не нужно ли еще чего. Потребовалась добавка.

Кофе подали со стопкой блинов.

Позавтракав, коммунары спешили в цеха и на занятия. Выходя из столовой, благодарили дежурного. Ни одной едкой реплики, косого взгляда, ухмылки не бросили в сторону Гето. Для нас он на время перестал существовать. Мы словно бы смотрели забавное кино, а что получится в конце концов — никто не знал.

Гето задержался в столовой, пихая в рот смачные оливы. Он осмелел и потирал от удовольствия руки.

— Клюнуло, — шепнула Торскому Люба. Тот засмеялся, взвизгнув, как поросенок.

Откушав, Гето поднялся, картинно пожал руку официантам, вежливо поклонился Карпу Филипповичу, выглянувшему из раздатки, и зашагал к выходу.

— Обедать сюда приходи! — вдогонку сказала Люба,

— Та прийду, не забуду! — ответил Митька, польщенный таким необыкновенным к нему вниманием,