И вот прилизанный и напомаженный сижу в кафе. Передо мной традиционная чашка кофе. Разговора Леди Ди с ее спутником я не слышу, но догадываюсь о нем. Что–то нефтяное, с привкусом крупных денег.
«Видишь того парня за соседним столиком? Это он. Он все сделает, если мы решимся». — «Что это за тип? Он действительно может помочь или просто треплется?» — «О, я в нем не сомневаюсь, ведь это — Он!»
Все–таки хорошо иметь верного друга, то есть подружку, которая вытащит тебя из передряги, в которую ты вляпался по собственной глупости. За окном едальни появляются девицы из соседнего консалтингового отдела, в перерыве слонявшиеся по окрестным лавкам. Заметив за стеклом мое расплывчатое изображение, они, пошушукавшись, дружно прыскают. Представляю, что они обо мне говорят!
«А он симпатичный…» — «Да, у нас в отделе все девчонки от него без ума!» — «Костюм дорогой, у меня на это дело глаз наметанный». — «У него прорва вкуса, сам, наверное, выбирал…» — «А он женат?» — «Вроде нет…»
Обрадованный, заинтересованный взгляд… Я неторопливо потягиваю кофе.
На самом деле разговор был таким (Лилеева передала мне его слово в слово):
— Не хочется мешать еще кого–то в эти дела…
— Это не кто–то. Он может быть полезным. Он близкий приятель Галактионова.
Якушева нервно заправляет за ухо прядь выбившихся волос. Болтает ложечкой совершенно остывший кофе.
— Понимаете, мой отец и Эльза… Как вам объяснить… У каждого из них свой интерес…
Все ясно. Леди Ди — рыбья кость в горле настоящей Рыбьей Кости.
— Но мы с Ромшиным рядовые сотрудники.
— Тем более. Ведь Фирозов уже поплатился.
Фирозов? Так вон оно что… Действительно, положение серьезное. Можно поставить на Леди Ди и проиграть все. Но можно поставить — и отыграться.
— Однако вам стоит поговорить с Ромшиным… Поверьте, он… Он столько всего знает!
— Ладно, — кисло соглашается Леди Ди.
Мой звездный час пробил. Я иду к ее столику.
Якушева протягивает мне прохладную ладошку, узкую, с образцово отполированными коготками. Которыми так удобно царапать доверчиво распахнутые сердца.
Мы официально пожимаем друг другу руки. Сидим, болтаем, пока официант мухой барражирует вокруг стола.
Между тем я замечаю, что отношение подавальщика ко мне неуловимо меняется. Ледяная корка спадает с него, как будто из морозильной камеры, из жидкого азота его вынесли на палящее солнце. По его лицу, как разморенная июльским солнцем бабочка, порхает благожелательная улыбка.
— Может быть, еще кофе? — нежно спрашивает он.
«Пошел вон, болван!» — отвечаю мысленно.
— Спасибо, — благодарю со средневековой вежливостью.
Официант испаряется.
— Так что же вы знаете?
— Компания хорошая, но ее благосостояние внушает опасение. Год назад совет директоров взял большой кредит на освоение нового месторождения. Компания не сможет вернуть деньги, пока месторождение не станет приносить прибыль. Это будет еще не скоро.
Дана хмурится.
— Самое время для атаки. Можно выкупить у банка долги через подставных лиц, запустить процедуру банкротства… Ну как обычно делается в таких случаях!
Леди Ди задумчиво морщит лоб. Ее тонкой лепки руки тянутся к телефону, однако благоразумие берет верх над порывом. Конфиденциальные сведения нельзя доверять даже воздуху. Воздух ненадежен, он имеет свойство перетекать из одних ушей в другие любопытные, досужие уши. Только личный контакт, беседа глаза в глаза — как сейчас!
— Вы сможете узнать условия кредитных обязательств банку, сроки возврата, был ли передан залог? — спрашивает она.
— Конечно, — просто отвечаю я.
Лида потрясенно смотрит на меня широко распахнутыми глазами, как будто хочет впрыгнуть ко мне в голову. Ее глаза кричат: «Ты с ума сошел! Куда ты лезешь?»
Я не хочу лезть, но что мне остается? Ведь вместо того, чтобы договориться с Якушевой о совместном ужине, приходится договариваться о поставке ей сведений финансового характера. Потому как ничто иное ее пока не интересует.
Все вместе выходим из кафе. Спешащий к лифту Терехин вдруг видит нашу троицу. Останавливается в отдалении, многозначительно вздернув брови. Я с удовольствием отмечаю произведенный нашим появлением эффект: все это льет воду на мельницу Большой Сплетни. Разве что Лилеева портит идеальную картину любовного междусобойчика.
Дана испаряется где–то в районе собственного автомобиля, припаркованного у входа в офис.
— Как обед? — интересуется Терехин. Щурит на меня любопытный взгляд. — С каких пор ты питаешься в забегаловке с космическими ценами?
— Мы просто зашли выпить кофе, — скромничаю я. — Просто кофе. Имеем мы право выпить кофе в перерыв? А?
Терехин хихикает. Губасова, бросив красить губы, обращает ко мне свое луноликое лицо.
— Кофе? — ехидничает она. — Хорошо же вы умеете маскироваться, граждане! Каждый день я наблюдаю одну и ту же картину: Леди Ди выходит из кафе, а после нее появляется наш любвеобильный красавчик…
— Слабенькая уловка! — присоединяется к ней Тамара, которую недавний развод вооружил знанием мужской психологии и умением вскрывать внебрачные уловки. — Порознь — еще не значит врозь!
Чертова вешалка!