Большая стрелка

Шлюшки выстроились в шеренгу, как на плацу. Зрелище было фантастическое – шеренга проституток на центральной московской улице. Во взглядах многих была мольба. Клиент – это деньги. Будет чем расплатиться за жилье, прикупить шмоток и сходить в кабак.

– Поглядим. – Муха вылез из машины. Одна из шлюшек ему подмигнула – с ней они были в прошлый раз. Но он скользнул по ней равнодушным взглядом. И выбрал черноволосую девушку с царапиной на губе.

– Только не обижай нашу девочку, – сказала бандерша, получив деньги. – Они ласковые. Это как кошку бездомную обидеть.

– Я что, не похож на порядочного человека? – улыбнулся несколько гаденько Муха и тронул машину с места.

Брюнетка тут же принялась за работу, руки ее стали шарить где ни попадя.

– Не терпится? – хмыкнул Муха. – Сиди спокойно.

– А ты не из садистов-мазохистов?

– Я – Муха. И вообще, закройся.

– Как хочешь. – Она обиженно отвернулась, глядя на пробегающие за окном сияющие витрины и переливчатые огни вечерних реклам.

У Мухи была одна простительная слабость. Он имел возможность заказывать любых девочек, при желании даже бесплатно. Но обожал именно шлюх с улицы. Наслаждался самим процессом: ему нравилось останавливаться на машине и выбирать их, стоящих в ряд на фоне городских огней, как вещи в витрине.

Пару раз Муха с ними «влетал». Одна шлюха пыталась его наклофелинить, но он эти фокусы знал. Другая навела разбойников. Те приняли его за обычного лоха, вытряхнули карманы, где у него было полтысячи баксов. И потом долго жалели, поскольку разбор ждать себя не заставил. Пацанам пришлось продавать все нажитое тяжелым разбойным трудом, деньги отдавать в качестве контрибуции и срываться из Москвы.

Но чаще все проходило нормально, к обоюдному удовольствию клиента и проститутки.

Муха засвистел привязавшийся мотивчик новомодного шлягера. Со шлюхой он не разговаривал. Есть идиоты, любящие беседовать с проститутками. Но на то они и идиоты.

Он представил, как сейчас пропустит ее в прихожую, потом в комнату, кинет на просторную двуспальную кровать. Она будет что-то лепетать возбуждающе-эротичное, но так его не возбудишь. Под потолком засияют несколько стосвечовых ламп. И его пальцы сомкнутся на ее шее. Она захрипит, и он увидит в ярком свете ламп в ее глазах мечущийся ужас… Он отпустит ее, довольный и расслабленный. Нальет виски. А потом все будет, как и должно быть в подобных случаях.

Муха свернул во двор, остановил машину, вышел из салона:

– Вылезай, Белоснежка. Приехали в сказку.

Она вышла из машины, скромно одернула юбку. И, цокая каблучками, устремилась за ним к подъезду…

В подъезде их и ждали. Точнее, ждал один человек. Муха получил удар в солнечное сплетение. Согнулся, осел на желтый кафельный пол, замусоренный выпавшими из почтовых ящиков бесплатными газетами и рекламой.

– Мы с дядей прогуляемся. А твоего духу чтобы здесь не было, – сказал верзила.

Замашки у шлюх, как у дворняг. Они привыкли выживать в полном опасностей и смертельных ловушек городе. И отлично чувствуют, где могут огрести, так что два раза упрашивать их удалиться не надо.

Спотыкаясь, она выбежала из подъезда и устремилась вон со двора.

Здоровяк, а это был Гурьянов, встряхнул Муху, взял под локоть.

– Очухался? Сейчас мы выйдем, сядем в машину. Взвизгнешь – убью. – Он продемонстрировал ствол.

Муха кивнул. Он знал, что незнакомцу сдержать слово несложно. Действительно, так и убивают. Кто помешает нажать на спусковой крючок? Никто. Поэтому он сказал:

– Ты ошибся. Не на того наехал. Не по адресу.

– На того, Муха. На того, – заверил незнакомец.

Вдавливая пленному в бок ствол, полковник провел его к «Волге», в которой ждал Влад.

Вскоре машина остановилась на превращенном в свалку пустыре. Влад открыл багажник и кивнул Мухе:

– Залезай!

– Вы чего? – испуганно округлил глаза Муха.

– Мы можем тебя и здесь оставить. Навсегда.

Муха прытко юркнул в багажник, устроился там поудобнее. Вентиляция хоть дрянная, но не задохнешься.

Довезли до точки его без происшествий, провели в тот самый, уже обжитый многими узниками подвал.

– А теперь будем звонить Киборгу, – проинформировал Влад.

– Братва, если вы хотите что-то добиться таким нахрапом от Киборга, то не на того нарвались. Он, конечно, меня уважает. Но не настолько, чтобы за меня торговаться.

– Тогда мы ошиблись, – кивнул Влад. – И следует тебя, мил-человек, пустить в расход.

Муха побледнел, понял, что наговорил что-то не то.

– Звони, – протянул полковник телефон. – Скажи, что ты у Художника. И есть о чем поговорить. Потом дашь мне трубку.

Муха нащелкал быстро номер:

– Киборг, здорово… Дела как сажа бела. Тут на меня наехали… «Быки» Художника. Я у них.

Ответная витиеватая матерная тирада растянулась на минуту.

– Они с тобой говорить будут. – Муха передал трубку Гурьянову.

– Ну здорово, Киборг, – произнес тот. – Тяжко тебе без банкира будет…

* * *

Буря не утихала. Когда Художника вызвали к следователю областной прокуратуры, в производстве которого находилось дело по «ликеро-водочным» убийствам, он понял, что больше в этом городе ловить нечего.