Большая Суета

– Генерал, она приехала.

– Хорошо, освободите ей дорогу, чтобы подошла сюда.

– Она… кажется, сама себе освободит дорогу, – ответил офицер.

– Юсуп, мы выполнили ваше требование. Она идет, – сказал Иса Исаевич в громкоговоритель.

– Ох… – выдавил Юсуп. – Я только что понял, что, когда высказывал требование, был немного пьян, а сейчас протрезвел. Мне надо чуть-чуть… – он огляделся по сторонам и нашел пустую бутылку, – нужен глоток чего-нибудь крепкого…

– Ничего вам не надо! Идите и скажите ей все, что думаете, – накинулась на него Натали.

– Мне кажется, я не готов… Нужен какой-нибудь план… Надо написать слова заранее…

– Давай уже, мужик, хватит ныть, – включился Муртуз. – Иди и скажи этой женщине, что она теперь твоя! Ты лидер или кто?

Юсуп удивленно посмотрел на Муртуза, а потом произнес:

– Ты прав! Какой еще план! Мне?! Заученные слова?! «Лишь та любовь – любовь, которая чуждается расчета!»[11]

– Вот это я и хотел сказать же! – поддержал его тренер.

Юсуп вскочил со стула.

– Только думайте, что говорите. Там камеры, миллионы зрителей увидят это, – напутствовал его Шамиль.

– Камеры? Ну и хорошо! Всю жизнь мечтал сняться в кино!

– Я не это имел…

– Я тут! – перебил Юсуп Шамиля. – Пред вами, господа! Явите же ту, что сердцу моему мила! А? Как вам моя импровизация?

Сквозь толпу дагестанских мужчин, как валун, сорвавшийся с горы, оставляя за собой только разрушения и хаос, прорвалась дама немалых размеров (в основном в обхвате) и остановилась перед генералом.

– Доброй ночи! – сказал Шапи Магомедович.

– Доброй! – ответила она взволнованно.

– С вами хочет поговорить…

– Джамиля, я тут! Наверху!

– Я вижу, – откликнулась та без особого энтузиазма.

– Прошу уделить мне минутку, потому как я более не могу терпеть! – Тяжело вздохнув, Юсуп обернулся и увидел людей, искренне болеющих за него (по крайней мере Муртуза и Натали; дедушка тоже улыбался, но в этом случае нельзя было быть уверенным на сто процентов). Кивнув им, он обратился к пришедшей: – Я мог бы начать с того, какие чувства переполняли меня в тот первый день, когда мы встретились, когда ты накричала на меня, но не буду. Потому что не в тот день я понял, что ты мне дорога. Как раз наоборот: мои чувства созревали долго, как редчайший плод, и это верный знак! Я, признаюсь, еще долго не был готов их принять, а когда принял, все изменилось! Зацвело! Ты знаешь, я некоторое время был не в себе…

– Пару лет, – сказала Джамиля в громкоговоритель.

– Будьте чуть-чуть мягче, – дал рекомендацию генерал.

– Да, как я и говорю, некоторое время… Все потому, что меня терзали муки, что другим непонятны. По правде говоря, они терзали меня и ранее… всю жизнь, но с появлением театра я будто бы нашел себя – и вот! Вот опять они меня нагнали! И я снова стал тонуть, но был спасен осознанием, что я тебя люблю и все мои чувства устремлены к тебе! Я вчера пытался донести до тебя эту мысль, но нам немного помешали. Так что сейчас, под взором сотен живых глаз и прицелом десятка телекамер, хочу повторить, что жить без тебя не смогу. Все, что мне нужно, это чтобы ты приняла мои чувства такими, какие они есть, – сильными и решительными! Чтобы смирилась с ними и с тем, что жить нам рука об руку все последующие годы и умереть, как полагается возлюбленным, в один день! На этом все. Я завершил и хочу узнать, каким будет твой положительный ответ.

На площадке у дерева воцарилась тишина. Кажется, те сотни тысяч, а может, и миллионы, что наблюдали за этим действом на экранах телевизоров и смартфонов, тоже замерли в ожидании ответа, и он последовал:

– Придурок, я замужем!

– Я же попросил мягче, – процедил генерал.

– Ты на кой черт вчера приперся пьяным на генеральный прогон, а? Во-первых, мы уже тысячу раз с тобой обсуждали, что ты не должен появляться на территории театра бухим, а ты что? Во-вторых, ты уже два месяца как уволен, так что в принципе не должен был туда приходить и устраивать эти пьяные слезливые сцены перед ребятами, охраной и руководством театра! В-третьих, хоть я и знаю, что твое слово ничего не стоит, но остальным ребятам ты обещал, что пройдешь реабилитацию! И что? Как успехи? Хорошо живется трезвым? Да я лучше всех знаю, когда ты бываешь под градусом! Я уверена, что с момента, как ты залез на это дерево, ты не просыхаешь. Так что оставь все эти сцены себе! Завтра Новый год, а мы еще подарки детям не купили! Всё, я иду домой.

– Женщина, стоять! – закричал он вслед. Народ вздрогнул и затрепетал. – Из всего того, что ты сказала, значение имеет только наличие мужа, а он, как нам всем известно, не самый верный тип! Я требую, чтобы ты сегодня же его бросила и приняла пожар моей любви!

– Вы должны нам помочь. Давайте мягче, – продолжил генерал, но даме было хоть бы что:

– Да мне плевать на твои чувства!

– Еще мягче…

– Алкаш!

– Ведьма! – послышался с дерева ответ.

– Что ты сказал?

– Выходи за меня!

– Не выйду!

– Или я прыгну прямо сейчас!

– Наконец-то! – сказала она. Генерал попытался отобрать у нее громкоговоритель, но был легко оттиснут мощным плечом.

– Он же изменник!

– Зато стабильный!

– Его стабильность в изменах и проявляется!