Большая телега

— Только если вас ждут дела, — сказал я. — Что до меня, я буду счастлив наслаждаться беседой с вами до тех пор, пока она не наскучит вам самому.

— Обстановка, я вижу, оказывает на вас очень сильное влияние, — заметил Уильям. — Вы уже изъясняетесь, как персонаж рыцарского романа.

А ведь и правда.

— Значит, если я правильно понял, вы не планируете ночевать в Отранто? — спросил Уильям, когда мы устроились на теплых камнях набережной и каким-то чудом закурили, телами и полами двух пиджаков заслоняя зажигалку от ветра, который дул здесь со всех сторон одновременно.

Я отрицательно помотал головой.

— Очень жаль. После заката на этом берегу можно встретить призрак ученого астролога, который, как рассказывают старики, утопился в море много столетий назад. Когда луна растет, он добродушен и общителен, а сейчас как раз первая четверть. Забавный тип! Бедняга по-прежнему предан своему призванию и является живым лишь для того, чтобы составить им гороскоп, но способен брать в расчет лишь те звезды, которые отражаются в воде, поэтому его предсказания грешат множеством неточностей. Сам он, впрочем, утверждает, будто предсказывает наши будущие сновидения, но тут, сами понимаете, непросто проверить…

Я от души рассмеялся и сказал:

— Даже обидно теперь, что я должен вернуться в Лечче. Жаль лишиться возможности завести такое знакомство.

— Вы правы. Впрочем, уедете ли вы отсюда сегодня, это еще большой вопрос.

— Ответ на него мне известен, — вздохнул я. — Уеду, конечно. В Лечче у меня оплаченный отель, в отеле — чемодан, в чемодане яйцо, в яйце игла, а в той игле смерть Кощеева…

— Что? — озадаченно переспросил Уильям.

— Не обращайте внимания, это просто цитата. Из народной сказки. На самом деле, в чемодане у меня, конечно же, не яйцо, а зубная щетка. И чистое белье. И деловая встреча, будь она неладна — она-то, конечно, не в чемодане, но назначена на девять утра. Опаздывать никак нельзя — я, собственно, только ради этой встречи и приехал.

— Никогда не известно заранее, ради чего был совершен тот или иной поступок, — неопределенно заметил Уильям. И добавил: — Что касается вашего отъезда из Отранто, я просто не уверен, что это удастся устроить.

Я почувствовал смутное беспокойство.

— Ну да, ни электричек, ни автобусов, я в курсе. Придется опять брать такси. Еще полусотни евро как не бывало. Но я уже морально приготовился…

— Такси дело хорошее, — флегматично согласился Уильям. — Но его еще надо найти. Здесь у нас всего два таксиста, Карло и Альберто. Обычно по вечерам кто-нибудь из них да работает. Но сегодня праздник.

— Что за праздник?

Такого оборота я не ожидал.

— Ежегодный городской праздник. Согласно легенде, в этот день четыреста с небольшим лет назад жители Отранто утопили в море албанского людоеда, который долгое время их изводил.

— Почему именно албанского?

Я так заинтересовался, что на время выкинул из головы неприятную информацию о таксистах.

— Ну как же. Албания совсем рядом. Всего семьдесят восемь километров. Правда, морем. Но для великана это, говорят, не было препятствием — он обладал счастливой способностью ходить по дну, подолгу обходясь без воздуха.

— О-о-о, — уважительно выдохнул я. И, поразмыслив, добавил: — Однако мне непонятно, зачем сей людоед утруждал себя долгими путешествиями. Неужели итальянцы вкуснее, чем его земляки?

— Возможно, так и есть, — согласился Уильям. — Но согласно преданию, у его поведения была иная, более возвышенная причина. Видите ли, у жителей Албании очень развито чувство патриотизма. Поэтому албанский людоед никогда не позволил бы себе набивать утробу мясом соотечественников. Он предпочитал насыщаться иноземцами и ради этого проделывал долгие, утомительные путешествия по морскому дну. Не говоря уже о риске быть убитым, что в конце концов и произошло.

— Вот это, я понимаю, образец патриотизма, — улыбнулся я. — Надеюсь, на родине его заслуги были отмечены, как минимум, памятником.

— Я слышал, албанцы даже назвали в его честь какой-то приморский городок, — серьезно подтвердил Уильям. И, простодушно разведя руками, добавил: — Только я запамятовал, какой именно.

— Значит, вы думаете, такси не будет? — Я больше не мог игнорировать эту неприятную тему.

— Я бы не стал вас обнадеживать. Сомнительно, что Карло и Альберто откажут себе в удовольствии выпить бесплатного вина, которым в этот день наполняется фонтан на пьяцца Мадонна-дель-Пассо, а после этого какие из них ездоки. Вот разве что старый Барканеро. Ему что праздник, что будний день — один черт, да и вина он не пьет.

— Третий таксист? — оживился я.

— Не таксист. Лодочник Барканеро — это прозвище. Моторка у него черная — вот и все объяснение. Никто не знает, как этого старика на самом деле зовут, сколько ни спрашивали — а он только из-под шляпы зыркает, да так мрачно, что сразу пропадает охота продолжать разговор.

— Лодочник — это не выход. — Я окончательно пригорюнился. — Лечче не на берегу стоит.