Большая война в Европе: от августа 1914-го до начала Холодной войны

Особенную ценность для Разведупра представляли данные о росте со второй половины 1940 года производства бензиновых железнодорожных цистерн в Остраве. Цистерны были абсолютно не нужны в случае высадки немцев в Англии (операция «Морской лев»), но без них нельзя было обойтись в целях снабжения танковых и моторизованных войск на растянутых коммуникациях в случае войны против СССР.

По многим заводам протектората Москва с помощью сети «летчиков» была в курсе их ежемесячного производства.

Под наблюдением сети «пятерки летчиков» были аэродромы Праги, Пардубице, Кбели, Злина, Остравы, Брно и другие. Были выявлены все системы ПВО в Праге, Брно и Пльзени.

С осени 1940 года сеть «летчиков» уделяла особое внимание транспортировке воинских грузов по железным дорогам протектората, особенно в направлении с запада на восток. Например, были переданы данные о 180 эшелонах, проходивших через важный транспортный узел Колин.[152]

Также осенью 1940 года была получена крайне важная для Москвы информация о начале изготовления картографическим институтом вермахта в Вене карт советской территории.

Чертежи и образцы военной техники и боеприпасов «Рудольфу» лично передавала в Праге «Ирена». Но основную часть данных сеть передавала в Москву напрямую с помощью своих радиопередатчиков.

С апреля 1940 года с Центром наладил постоянное радиосообщение Гула (позывные НВТ). Через некоторое время в эфир вышел и Селуцкий (позывные HCL), причем рацию ему собрали друзья. Перед своей передислокацией в Остраву осенью 1940 года Гула по просьбе Мохова подготовил себе радиста на замену в Праге – Владимира Новака («Лео», позывные FRS). Свой радист в Брно был и у Бобака – Густав Кошулич,[153] также сам собравший рацию. Причем Кошулич официально работал инспектором, наблюдавшим за деятельностью разрешенных любительских радиостанций.

Таким образом, к весне 1941 года на территории Чехии и Моравии работала самая разветвленная радиосеть Разведупра в Европе. Причем разведчики работали на рациях с таким профессионализмом, что развитая радиотехническая сеть немцев не смогла запеленговать ни одного передатчика. Радисты выходили в эфир с разных мест и их сеансы были кратковременными.

Осенью 1940 года Мохов уехал на родину и перед отъездом познакомил Вицпалека со своим преемником, которого в чешском подполье знали как «Рудольфа II». Это был полковник Яковлев Александр Владимирович («Савва»).[154]

Кстати, Мохова отозвали в связи с якобы готовившейся против него нацистами провокации. Источником этих сведений был главный и самый ценный агент чехословацкой разведки, сотрудник абвера Пауль Тюммель (агент А-54).[155] Однако есть очень весомые основания полагать, что Тюммель был двойным агентом и передавал чехословацкому эмигрантскому правительству в Лондоне (а через него и СССР) дезинформацию. Не исключено, что с помощью А-54 немцы избавились от слишком активного резидента Разведупра в Праге.

Особе внимание сеть Разведупра в Чехии и Моравии уделяла в начале 1941 года получению любых данных о готовящейся агрессии нацисткой Германии против СССР.

26 февраля 1941 года Яковлев доложил в Центр о том, что его источник сообщил сведения, в соответствии с которыми «немецкие войска, сосредоточиваемые в Румынии, предназначены для действий против СССР. В текущем месяце увеличился поток «туристов» в Финляндию и военных транспортов в Словакию и Галицию. Перебрасываются, в основном, механизированные части».[156]

К сожалению, сообщение «Саввы» хотя и было учтено в РУ ГШ РККА, но в разряд доложенных политическому и военному руководству страны не попало. Глава Разведупра с июля 1940 года Ф.И. Голиков лично дал строгое указание «Савве» более тщательно отбирать и оценивать сведения, которые резидент получал от своих источников. Голиков твердо следовал в своих оценках линии Сталина, который полагал, что немцы не решатся напасть на СССР, предварительно не разбив Англию.

«Блестящая пятерка» летчиков, в конце концов, стала жертвой предательства. Селуцкий совершено случайно встретил своего знакомого с 1924 года Ярослава Беднаржа[157] и включил его в работу, не подозревая, что Беднарж является агентом управления СД в Праге. 4 марта 1941 года Селуцкий был арестован прямо во время конспиративной встречи с Беднаржем. Через два дня в Праге арестовали Вицпалека (а затем его мать и двух сестер), Гулу – в Остраве, Бобака – в Брно. Наконец, 9 марта гестапо схватило Лонека. Всего в марте 1941 года немцы арестовали в протекторате более 200 человек.

Из ядра группы удалось спасти лишь Унцайтигову, которая с помощью резидента Разведупра бежала в Словакию и там переждала оккупацию.

Нацисты были поражены размахом работы советской разведки в Чехии.