Большая война в Европе: от августа 1914-го до начала Холодной войны

Однако, как далее говорилось в заявлении, Коминтерн при содействии дипломатических представительств СССР[212] начал подрывную работу против Германии сразу же после заключения упомянутого договора. «В большом объеме (против Германии) проводились саботаж, террор и шпионаж, направленный на подготовку войны». Такой работой занимался в частности некий «комиссар ГПУ Крылов».

Советское посольство в Берлине (особенно советник Кобулов – немцы правильно определили резидента советской разведки в Германии) «бесстыдным» образом пыталось вербовать не только мужчин, но и женщин для шпионажа против Германии.

В соседних с Германией странах осуществлялась активная пропаганда против «третьего рейха». Однако все эти упреки подтверждались только одним фактом – тем, что «советский генеральный штаб с готовностью предложил Югославии оружие против Германии».

В пункте III заявления говорилось о том, что СССР нарушил якобы данные Германии заверения, что он не будет «большевизировать» государства, отошедшие к советской сфере влияния. «Действия СССР против Прибалтики, Финляндии и Румынии, где советские притязания распространились даже на Буковину, ясно это показали».[213] Оккупация и большевизация советской сферы влияния якобы нарушают московские договоренности 1939 года между СССР и Германией.

Пункт IV говорил о том, что СССР протестовал против Венского арбитража (инициированного Германией) об урегулировании территориальных споров между Венгрией и Румынией. Сам этот арбитраж якобы был вызван советскими действиями, хотя на самом деле речь в нем шла о стародавнем споре между Венгрией и Румынией по Трансильвании.

Попытки Германии снова улучшить отношения с СССР, которые якобы были предприняты во время визита Молотова в Берлин осенью 1940 года, провалились, так как Советский Союз выдвинул неприемлемые для Германии требования, а именно: предоставление советских гарантий Болгарии, получение базы советских вооруженных сил в районе черноморских проливов и «полная сдача Финляндии». Ввод германских войск в Болгарию в марте 1941 года вызвал, как говорилось в заявлении, «откровенно враждебную» реакцию Москвы.

Пункт V документа прямо обвинял СССР в «поддержке» югославских «путчистов», т. е. нового правительства Югославии (пришедшего к власти в конце марта 1941 года, кстати, не с помощью СССР, а при поддержке Великобритании) путем заключения советско-югославского договора о дружбе 5 апреля 1941 года. Тем самым, СССР фактически вошел в единый антигерманский фронт Англии, Югославии и Греции. Одновременно Москва якобы попыталась сблизиться с Румынией, чтобы повернуть эту страну против Германии.

В пункте VI говорилось о том, что все враждебные Германии внешнеполитические шаги СССР сопровождались концентрацией всех боеготовых «русских вооруженных сил на протяженном фронте от Балтийского моря до Черного».[214] Германия якобы с «опозданием» приняла против этого ответные меры. «С начала этого года отсюда (т. е. из советских мер – примечание автора) выросла всю более и более серьезная угроза против территории рейха». «Новости последних дней» (о которых в заявлении не говорилось ничего конкретного) якобы окончательно подтвердили агрессивный характер «русской концентрации войск». В этом же направлении можно было расценить просочившиеся из Англии сведения о переговорах посла Криппса (посол Великобритании в СССР – примечание автора) в направлении более тесного политического и военного сотрудничества между Лондоном и Москвой.

Таким образом, Советский Союз якобы вот-вот должен был «ударить в спину Германии, ведущей судьбоносную борьбу. Фюрер отдал приказ германскому вермахту, выступить против этой угрозы всеми имеющимися в наличии средствами».

22 июня 1941 года с воззванием к немецкому народу выступил и сам Адольф Гитлер. «Фюрер» отметил в первом же предложении, что, наконец, пришло то время, когда он может «говорить открыто».

Гитлер долго распространялся о заговоре Англии, евреев, демократов, реакционеров, и большевиков против «новой Германии». Свое решение заключить договор о ненападении с СССР он назвал «горьким и тяжелым».[215] Немецкий народ, мол, никогда не испытывал вражды к «народностям» России. Однако «Уже более двадцати лет еврейско-большевистские властители в Москве пытаются зажечь пожар не только в Германии, но и во всей Европе». Результатом этой деятельности во всех странах стали только «хаос, нищета и голод». На фоне этих событий Гитлер послал Риббентропа в Москву в августе 1939 года якобы только для того, чтобы с помощью советско-германского договора свести на нет английскую политику «окружения Германии».