Больше, чем это

Потом еще более высокая волна накрыла его, увлекая за собой в ледяную толщу. Холод пронзил, будто током, и тело свело мучительной судорогой. Корчась под водой, Сет едва не треснулся головой о выход скальных пород.

Кашляя, захлебываясь, он вырвался на поверхность — прямо под следующую волну. Он вынырнул снова, отчаянно молотя ногами в попытке оттолкнуться, но течение уже подхватило его и стремительно тащило за собой. Сет едва успел выплюнуть соленую воду, как еще одна волна кувырнула его вверх тормашками.

(Он боролся, несмотря ни на что, он все еще боролся…)

Холод разросся до размеров исполинского зверя. На удивление скоро мышцы отказались работать, и, хотя Сет по-прежнему видел пустынный берег в те доли секунды, когда голова оказывалась над водой, каменистая полоса все удалялась и удалялась. Течение тащило его к скалам.

Слишком поздно.

Назад уже не вернуться.

(Но Сет все равно боролся…)

Он прибавляет скорость, дыхание становится рваным и хриплым, вытесняя воспоминания, не давая им задержаться.

«Я добегу, — думает Сет. — Добегу до холма. Уже недалеко».

Еще одна улица, и еще одна, пустые дома вокруг торчат, словно надгробия, хрипы в легких делаются громче, ноги слабеют.

«Добегу. До самой вершины…»

Вот парень, который бежит по улице.

Парень тонул.

В эти последние секунды его убивала не столько вода, сколько холод. Холод вытянул из него все силы, и сведенные судорогой мышцы не подчинялись, как ни барахтайся.

(Он боролся до конца, до самой последней минуты…)

Парень — почти семнадцатилетний — был молод и крепок, но ледяные волны накатывали одна за другой, одна другой выше. Они вертели его, кувыркали, тянули глубже и глубже.

Он не думает о финише, о конечной цели. Не облекает мысль в слова. Есть только стремление. Только легкость.

Легкость оттого, что все закончилось. Легкость отпущения.

А потом, ни с того ни с сего, морю словно надоела эта игра, эти жестокие кошки-мышки.

Подхватив свою жертву, прибой обрушил ее на убийственно острые скалы. Правая лопатка раскололась пополам с громким треском — парень услышал этот «крак!» даже под водой, даже сквозь рев течения. Обезумев от боли, он кричал, захлебывался, заходился кашлем, но только закачивал в легкие еще больше соленой ледяной жидкости. Раздирающая плечо боль ослепляла, парализуя. Он уже не пытался барахтаться, сил не осталось, и волны снова начали его вертеть. «Пожалуйста», — билась единственная мысль. Всего одно слово, гулким эхом отдающееся в голове.

Он не знал, о чем просит.

«Пожалуйста…»

«Пожалуйста», — думает Сет.

С одной стороны у Мейсонова холма крутой обрыв. Его уже видно вдали.

Пятнадцать метров отвесной скалы над бетонной дорогой.

«Пожалуйста…»