Больше, чем физрук (СИ)

Но это было очень неприятное озарение.

За всеми этими погонями, перестрелками и совершением особо тяжких преступлений у меня из головы вылетел один простой факт, хотя он вроде бы и на поверхности лежал.

Виталик был неписью, я всегда об этом помнил, но дело не в этом.

Но логика прохождения данжа говорила о том, что к финальному бою мы выйдем первоуровневыми нубами, такими, в физических кондициях, какими были до прихода Системы.

Но Виталик никогда не был на первом уровне. И до прихода Системы он вообще был мертв.

— Виталик, стой раз-два, — скомандовал я.

— Чего еще? — устало спросил он, но остановился.

— Какой у тебя текущий уровень?

— Сорок седьмой.

— А на каком уровне ты очнулся в лесу?

— На сорок четвертом.

— Ну, — сказал я.

— Что "ну"?

— Я думаю, тебе лучше дальше не ходить, — сказал я. — Останься здесь, подожди нас.

— Или эльфов, — сказал Соломон.

— А ты вообще не лезь, — сказал я.

— Я в тылу сидеть не буду, — сказал Виталик.

— Во-первых, это не тыл, — сказал я. — Потому что, как справедливо заметил наш мудрый друг, там эльфы, они идут и всякое такое. А во-вторых, ты знаешь, что будет с тобой, когда уровень упадет ниже сорок четвертого?

— Нет. А ты?

— И я не знаю.

— Вот пойдем и посмотрим, — упрямо сказал Виталик и повернулся ко мне спиной.

— Я против ненужного риска, — сказал я.

— Странно, что именно ты мне об этом говоришь, — и он зашагал.

С одной стороны, когда человек хочет покончить с собой таким хитровыделанным способом, это его право. Его жизнь — его выбор, все мы взрослые свободные люди, и все в этом же роде, и не фиг в такое вмешиваться вообще.

С другой стороны, мой долг, как друга…

Я ускорил шаг, стараясь его нагнать. Очевидно, он это услышал и обернулся.

— Чапай, — сказал он. — За это время я узнал тебя, как облупленного, и я вижу, что ты готов выкинуть очередную глупость. Не надо.

— Но…

Он покачал головой и выпустил из ладоней длинные когти, как у Росомахи, только мертвого. Надо же, он ими так давно не пользовался, что я успел позабыть об их существовании напрочь.

— Держи социальную, сука, дистанцию, — сказал Виталик. — А то мы подеремся.

— И ты ударишь старого друга вот этой страшной шуткой? — спросил я. — Не верю.

Соломон наблюдал за этой сценкой со сдержанным любопытством. Но усталости в его взгляде было больше. Похоже, кроме меня тут вообще никто не верит в успех.

— Чапай, — снова сказал Виталик. — Я не молод, я устал и я мертв. Кроме того, я вам больше не очень-то и нужен.

— Нам еще босса бить, — напомнил я.

— Забьешь с помощью Клавы и такой-то матери, — сказал Виталик. — Конечно, я предпочел бы досмотреть этот спектакль до конца, но если нет, то так тому и быть. Пусть все идет, как идет.

— То есть, ты решил меня кинуть? — уточнил я. — В долбанном коридоре долбанного данжа на долбанной далекой планете, которая даже не в нашей долбанной звездной системе?

— Не начинай эти фигли-мигли, — попросил он. — Ты еще на "слабо" меня попробуй, сука, взять.

— К хренам, — сказал я. — Ты решил твердо?

— Я решил, Чапай.

— Ладно, это твои похороны, — сказал я.

Порой уважать чужие решения очень сложно. Но приходится уважать, что ж тут поделать.

Еще несколько метров. Сорок шестой уровень.

Шаги.

Сорок пятый.

Виталик остановился.

— Здравомыслие наконец-то вернулось к тебе? — спросил я.

— Оно меня и не покидало, — сказал Виталик. — На всякий случай я хотел сказать, что ты нормальный пацан, Чапай. Я рад, что мы с тобой познакомились.

Он протянул мне руку. Я пожал. Крепко, как мог.

— Ты тоже ничего так, Соломон, — сказал Виталик.

Соломон сдержанно кивнул.

— Не ходи, — попросил я, не выпуская его ладони.

— Да может, ничего и не будет, — он аккуратно высвободил руку из моей хватки. — А мы тут пафоса-то нагнали.

Два шага.

Сорок четвертый.

Я все еще боролся с желанием догнать его, схватить, швырнуть назад и прописать пару раз в челюсть, чтобы мозги встали на место. С другой стороны, а что я знаю о прелестях жизни в качестве зомби и о необходимости утолять голод сырым мясом, желательно совсем недавно убитым?

Я все же пошел за ним, но тут Соломон положил руку на мое плечо.

— Дай ему уйти, если он хочет, — сказал он. — Или ты действительно решил с ним драться? Сейчас? Здесь? А что ты будешь делать, когда победишь? Ноги ему отрубишь?

Я успел подумать, что наверное за это мгновение возненавижу Соломона на всю оставшуюся жизнь и никогда ему этой холодной рассудительности не прощу.

Ну, и себе заодно.

— Сорок третий, — радостно возвестил Виталик. — А вы боялись… Ох.

Он пошатнулся.

Я вырвал плечо из цепких пальцев Соломона и рванул к нему, но к тому моменту, когда доковылял, он уже успел сползти на пол, прислонившись спиной к каменной стене.

— Что-то силы покинули меня, — сообщил он. — Возможно, к хренам.

— Ты меня разыгрываешь, что ли?

Но куда там. С Виталиком явно что-то происходило. Полоска здоровья над его головой все еще была зеленой и заполнена до конца, но она мигала, как будто при смерти. Никогда раньше такого не видел.