Больше, чем физрук (СИ)

— Иди назад, — предложил я. — Может быть, тебе удастся убить их всех.

— Вряд ли.

— Тогда попробуй договориться.

— До Гвейна это еще было возможно…

— Ну, извини, — сказал я.

— На самом деле, я уже надеюсь только на то, что амулет возрождения сработает, — сказал Соломон.

— Какая вероятность?

— Девяносто. Но ты же знаешь, это всегда лотерея.

— Знаю, — сказал я. — Я уже умирал.

— А я уже и забыл, как это действует, — сказал Соломон. — Это…

— Вправляет мозги? — предположил я.

— Отрезвляет, — сказал Соломон. — Особенно когда это происходит на моих уровнях.

Уровни у нас с ним сейчас были почти одинаковые, у меня третий, у него пятый, но я понимал, что он имеет в виду. Умирать всегда сложнее, если у тебя есть, что терять.

У меня тоже был амулет, но я на него не слишком рассчитывал. По большому счету, мне не к чему было возвращаться.

А значит, надо было идти вперед. Ну, чтобы вот этот вот все не было зря.

— Пойдем, — сказал я, подавая Соломону руку и помогая ему отлипнуть от стены. — Посмотрим, не удастся ли нам вписаться в эту легенду.

Глава 18

— В какую легенду? — не понял Соломон и этим испортил момент.

— В легенду о прохождении легендарного непроходимого данжа, — объяснил я.

— Так нет же никакой легенды, — сказал Соломон. — Про этот данж знают три с половиной человека.

— Виталик был прав, ты действительно скучный, — сказал я. — Если легенды нет, надо ее создать.

Может быть, в другом Виталик и ошибался. Может быть, это не Соломон распространял слухи о человеке-физруке. Сейчас вот совершенно непохоже, что это был он.

А может, он просто сдулся и не в адеквате.

Уже перед самой финишной ленточкой, существовавшей только у меня в воображении, из предпоследней ячейки моего инвентаря выпал "калаш", который еще со времен квеста в Госдуме оставался. К нему было два рожка патронов, так что я повесил его на другое плечо, не на то, на котором карабин висел, взял Клавдию в руки, дабы она не выпала следующей, ибо именному оружию валяться на полу не подобает, ободряюще улыбнулся Соломону и вышел из коридора в зал последней битвы.

И это был действительно зал. Идеальной квадратной формы, со сторонами около ста метров, он был освящен не в пример лучше, чем коридор. Можно даже было сказать, что в нем было светло, как днем.

Стены уходили вверх на высоту еще метров в пятьдесят, что позволило бы использовать заклинания левитации, если бы к этому моменту у кого-то из игроков осталась бы мана. И никакой мебели, никаких архитектурных излишеств или особенностей рельефа. Все идеально ровное. Нигде не спрячешься, ни за чем не укроешься, ничего в противника не кинешь.

Босс — я подумал, что это был босс, поскольку больше никого тут не было — стоял в центре зала и одновременно внушал и не внушал. Не внушал, потому что это был не имперский шагоход девятисотого уровня, не какой-нибудь десятиметровый демон из самых глубин ада, не ангел со сверкающим мечом, или еще какой-нибудь крокодилопотам, созданный больным воображением местных гейм-дизайнером.

А внушал он… ну, просто потому что внушал. Босс такого данжа не мог не внушать, даже если б на его месте пятилетняя девочка с бантиком стояла.

Это был азиат.

Почему азиат? А черт его знает, почему. Понятия не имею, откуда он тут взялся. Может быть, Система создавала босса для каждого прохождения, оперирую личными страхами и неприятиями игроков, ведь залезать в мозг эта зараза умела. А для меня это был самый неприятный вид рукопашника, с которым мне когда-либо доводилось встречаться. Мелкий, быстрый, очень умелый и очень крепкий.

Я бы предпочел иметь дело с каким-нибудь бугаем. Бугаи очень сильны, но даже профессиональному борцу сумо периодически не хватает скорости. Пинаешь его в коленную чашечку, заваливаешь на пол, а большие шкафа, как известно, падают очень громко, и уже там можно его запинывать до полного посинения.

А в этого вот живчика попробуй еще попади…

Он был стандартно неопределимого для азиатов возраста от девятнадцати до шестидесяти пяти лет и носил черное кимоно свободного покроя. Никакого оружия на виду не было.

Ну, если это не рукопашник, то укусите меня семеро…

А с другой стороны, нас тут двое, и Соломон вырос в другой культуре, он вообще об азиатах никакого понятия не имеет. Значит и это, что Система не сичтает его достойным претендентом в принципе и ориентируется только на мои страхи? Или я в корне неправ и это как-то по другому работает?

Уровня у азиата не было, полоска здоровья, как я ни пытался сфокусировать зрение, тоже не просматривалась. Может, он вообще обычный человек?

Ну, почти обычный как бы человек.

Едва мы вошли в зал, как сила тяжести вернулась к нормальной, атмосфера перестала быть тягучей, а волна свежего воздуха вымыла из тела всю усталость, и даже толстый лысый Соломон стал выглядеть пободрее.

Что ж, теперь примерно понятно, как оно все будет.

Может быть, уже через пару минут нас скрутят в бараний рог, но все равно стоило держать марку.

— Мое кун-фу сильнее твоего, — сказал я.

Виталика с нами уже не было, а шутки за двести сами себя не пошутят.