Больше, чем любовь

Опершись на его руку, она сбросила туфли на каблуках. Не успела она возразить, как он засунул их в карманы своего блейзера, затем стащил с себя галстук и небрежно запихнул его в один из карманов.

— Ты это нарочно, потому что знаешь, что мне это не понравится, — поддразнила она его, придерживая рукой взметнувшиеся от ветра волосы.

— Ты — подруга Кэролайн, так что простишь мне это.

Снова взяв ее за руку, он спустился с ней по лестнице и повел по узкому дощатому настилу, уложенному здесь из-за острых камней, к дальнему концу пристани. Там он остановился. Сняв туфли — Дженну не удивило, что он без носков, — он потянул ее за руку, приглашая сесть рядом.

Она с сомнением посмотрела на выщербленные доски, опасаясь испортить платье, но потом махнула рукой и смело уселась. Что такое платье, когда на кону стоит ее будущее!

Он почему-то так и не выпустил ее руки, но она не возражала.

Был час отлива. Ноги их висели в добрых восьми футах над водой, которая с тихим шорохом плескалась о берег. Издали доносилось приглушенное позвякивание колокола на бакене. Звуки были мягкими, умиротворяющими, в отличие от напряженно смотревшего вдаль Спенсера.

— Все это так меня бесит! — наконец проговорил он.

— Ты о приеме?

— Слишком много народу и шума.

— Но ваши родители любят принимать гостей.

— И это оправдывает их расточительство?

Дженна только вздохнула, не желая с ним спорить.

— По-твоему, оправдывает? — настойчиво спросил он.

— Мне больше по душе скромность и умеренность, — спокойно ответила она. — Но то, что нравится мне, не обязательно должно нравиться другим. Им захотелось пышно отметить годовщину своего брака, так ведь они вправе сами распоряжаться своими средствами. Если они не вмешиваются в мою жизнь, почему я должна вмешиваться в их?

Спенсер положил ее руку себе на бедро и стал рассматривать ее пальцы, которые казались особенно бледными и тонкими в его крупных загорелых руках.

— Я не сбегу, — тихо сказала она.

Он серьезно посмотрел на нее:

— Я в этом не уверен. Ты весь день старательно меня избегала.

— Весь день? — Она убрала с лица разметавшиеся от ветра пряди волос. — Да ты только недавно приехал!

— И хорошо! — Он расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, жадно втянул в себя острый соленый запах моря и шумно выдохнул его — как подумалось Дженне, вместе с ним и свое напряжение и скованность. Даже голос его стал более спокойным и мягким. — Когда я оказываюсь наедине с родителями, мне и то не по себе. Что уж говорить о целой толпе их друзей!

— И это говорит человек, которого однажды едва не зажарили на костре дикари-людоеды!

— Я вижу, ты слишком много читаешь, — проворчал он.

— Потому что мне нравятся твои книги.

— Оказывается, они нравятся даже Голливуду. «Зеленое золото» выбрали для очередного сериала в стиле Индианы Джонса.

— Замечательно!

— Я в этом не уверен. От съемки фильма может пострадать правдивость моей повести. Охота за сокровищами — дело серьезное.

— Да, это видно из твоих книг, — подтвердила Дженна.

Он подозрительно взглянул на нее.

— Я говорю правду.

— Гм… — Он не отводил от нее взгляд. — Кэролайн сказала, ты хочешь со мной поговорить?

У Дженны упало сердце. Она предпочитала сама выбрать момент для разговора. А сейчас Спенсер так и кипел от тихого бешенства из-за этого приема. Ей хотелось застать его в момент, когда он будет совершенно спокоен.

— Это может подождать, — небрежно сказала она.

— А Кэролайн сказала, что это очень важно, даже подчеркнула это.

— Напрасно она это сказала.

— А что, на самом деле разговор не очень важный?

— Нет, важный, но не срочный. Так что мы вполне можем вернуться к гостям.

— Я не хочу.

— Но это пятидесятилетие свадьбы твоих родителей! Такое торжественное событие!

— Верно, я пригласил их отметить во Флориде, на островах Ки, но они отказались.

— Потому что они хотели, чтобы на их праздник приехали все, кто сможет. — Но потом ей стало любопытно. — А что ты делаешь на этих островах?

Глядя, как ветер треплет ему волосы и воротник распахнутой рубашки, она легко представила его пиратом.

— Дожидаюсь, пока суд вынесет решение, есть ли у меня право на исследование территории, где в восемнадцатом веке затонул испанский галеон.

— Ты нашел старинный галеон?!

— Да. Один из моих ныряльщиков, тот, который обнаружил затонувший корабль, сбежал, собрал свою команду и заявил, что право на обследование принадлежит ему. До окончания суда ни он, ни я не можем приступить к поискам, а суд затягивает рассмотрение дела. Через полтора месяца начнется сезон ураганов, и тогда спуск на дно будет невозможным. Придется ждать до поздней осени.

— А на корабле есть золото? — спросила она, придерживая волосы свободной рукой.

— Да, если это тот самый корабль, о котором я думаю, и если мои исследования верны. Помимо золота, на нем должно быть огромное количество старинных вещей.

— И они хорошо сохранились? — Ее завораживала мысль, что спустя сотни лет со дна океана можно извлечь множество интереснейших предметов, свидетелей прежних эпох. В этом было что-то мирное, успокаивающее, несмотря на сознание, что корабль затонул в результате крушения.