Больше, чем офис

– Понимаете Прохор Амбросович, наши с вами диалоги конечно же не более чем постмодернистское безобразие. И так как алогичное содержание бесед не контролируется ни какими ограничительными рамками, то оно вполне способно заменить реальность нашего бытия. И тогда обескураженность, стремящаяся покрутить пальцем у виска, оценивая наш с вами бред, сменится шоком от произошедшего.

– О, Господи!

– Теперь еще сильнее забеспокоились?

– Что есть, то есть.

– И что пить, то пить, Прохор Амбросович. Верблюд, кстати, без воды две недели обойтись может. У него запас при себе всегда имеется. Интересно в наших с вами горбах запас энтузиазма тоже конечен? И если, да, то каким образом его восполнять?

– Без понятия.

– Да, здесь психолог нужен. Чтобы окончательно не тронуться. Или психотерапевт. Или…как-бишь там по правильному-то?

– Не скажу точно, но определенно кто-то нужен.

– А вы знаете, Фрейд как в воду глядел.

– О чем это вы?

– Я говорю – знаете, Фрейд как в воду глядел?

– И со второго раза не понял.

– Может, в третий раз попробуем?

– А ну-ка!

– Знаете, Фрейд как в воду глядел?

– Э-э-эм… Не знаю.

– А я знаю! Как и все – просто и безфантазийно.

– И к чему это сейчас было?

– Да, сон мне вчера приснился.

– И?

– Старина Зигмунд специалистом первостатейным был по снам. Толково толковал их.

– Про что, сон-то?

– Про всадника без головы.

– И что там с ним?

– С кем?

– С всадником.

– Без понятия. Я его даже издали ни видал.

– Но, позвольте, вы только что сказали…

– Всадника не видал. А вот его голову, только не закричите от радости, отыскал. Представляете?!

– Еле сдерживаюсь, чтоб не закричать.

– Молодцом. А коли мы заговорили о метафизике, разрешите поинтересоваться.

– А мы сейчас заговорили о метафизике?

– Боюсь, что да.

– О боже!

– Так вот. Скажите, верите ли вы, достопочтенный Прохор Амбросович, в пророческие сны?

– Ни капельки.

– Ни одной?

– Совершенно!

– Что – совершенно? Надеюсь, это вы не о мире сейчас? Он несовершенен со всех известных точек зрения.

– Совершенно. Ни одной. Капельки. Не верю. В пророческие. Сны.

– Между прочим, зря.

– А вы верите?

– Всенепременно!

– Но, мой друг, сему и доказательств то конкретных нет. А все ранее предъявленные – сфабрикованные, для создания рейтинга телепередачам и прочим СМИ.

– А хотите, я вам докажу?

– Не то что бы горю желанием, но давайте.

– Готовы?

– Режьте!

– Это произойдет с вами в конце недели.

– Да ладно! Неужели? Вы ничего не путаете? Именно оно? То самое – ЭТО?

– Ага. Мне привиделось во сне, что вас грузовик собьет.

– Насмерть?

– Нет. У вас будут многочисленные открытые и закрытые переломы, сильно поврежден мозг, спинные позвонки в хлам. Вас, конечно, починят, как могут. Вы даже еще потом целых тридцать лет проживете веселой, полной ярких впечатлений и незабываемых приключений, жизнью овоща!

– Можно я не буду аплодировать? Руки, конечно, чешутся, но по другому поводу.

– Только не бросайте меня в терновый куст!

– У вас черный юмор границ не знает.

– А так, Прохор Амбросович, и надо. Расставьте повсеместно посты цензуры и от черного юмора жалкое подобие останется.

– Давайте лучше о чем-нибудь другом.

– Давайте. Вот, например, вам какие сны снятся?

– Это называется о другом?

– Ну, тогда не знаю… Может музыку включим?

– Только не сегодня.

– Тогда как на счет разложить «Черный ворон» на два голоса?

– У меня, слуха нет.

– Как это – нет? Вы же меня отлично слышите, не так ли? Или я все это время кричал вам?

– Да нет, что вы. Просто я не склонен к исполнению хоть каких-либо музыкальных композиций.

– А к чему вы тогда склонны?

– К выключению компьютера.

– Время?

– О, да!

– Что ж, тогда в путь. А дорогой я вам расскажу еще один сон.

– Только не это!

– Ну, что вы Прохор Амбросович, не пугайтесь. Это реальный сон, без каких-либо ёрничеств и колкостей в ваш адрес. Тем более, что сон про меня.

– Про вас? Интересно, интересно.

– Вам сейчас, еще больше интересней станет.

– Начинаю пугаться. А вы, между прочим, обещали.

– Не стоит. Просто сон мой оказался в самом деле пророческим. Ну, не полностью, конечно, но всё же. Меня сегодня ведь вызывали на планёрку, не так ли?

– Да.

– Об этом и был сон накануне.

– Действительно?

– Сейчас, Прохор Амбросович, я вам во всех подробностях, во всех мельчайших деталях…

Первый сон Иволгина.

03:18

Сжав кулаки и, глубоко вздохнув, Иволгин решительно прошагал к цели. Через мгновение под аккомпанемент птиц, щедрых на хвалебные оды в адрес солнца, в распахнутое настежь окно вошло летнее, с еще не улетучившимся послевкусием росы, утро. Люди закивали, одобряя действия Иволгина, а когда он проворно вскарабкался на подоконник, зааплодировали. Кто-то даже крикнул: «Браво!»

Иволгин смотрел прямо перед собой и как мог, пытался собраться с мыслями. Уйти, несмотря на то, что это был всего лишь третий этаж, хотелось красиво, а в таких случаях без пафосной речи не обойтись. Надо было отдать должное коллегам, которые очевидно почувствовав творческие потуги Иволгина, разом притихли.

Крикнувший: «Браво!» предложил Иволгину ручку и блокнот.