Больше, чем осень

С Региной Алика познакомилась, когда брала у неё интервью. К своим тридцати пяти годам та была обладательницей небольшой сети частных аптек и весьма яркой внешности. Высокая, подтянутая брюнетка с пышной копной коротких, но густых и волнистых волос, она обжигала своими по-южному тёмными глазами и покоряла энергичным, напористым обаянием. Она излучала кареглазый, улыбчивый магнетизм, перед ней будто катилась волна будоражащей, электризующей силы, которая просто сшибала с ног и брала в плен. Алика и себя саму никогда не считала слабой и податливой, профессия журналиста требовала определённого склада характера, которым, как ей казалось, она в достаточной мере обладала. Она тоже была недурна собой: стройная фигура, стремительная походка, рост — метр семьдесят пять, большие зеленовато-серые глаза, мягкие русые волосы с осветлёнными прядями. Между ними вспыхнула страсть, их потянуло друг к другу, будто магнитом —  пусть это и избитое сравнение, но оно самым точным образом отражало суть этого явления. А потом страсть начала понемногу превращаться в борьбу за доминирование.

Умная, энергичная и хваткая в делах, Регина и в постели оказалась очень темпераментной дамой. Свои отношения они не выставляли напоказ, постоянно вместе не жили. В перерывах между бурными, полными ярких чувств встречами у обеих была работа — много работы. Оттого, что встречи эти происходили далеко не ежедневно, они успевали друг по другу соскучиться. Случались и ссоры, во время которых Регина никогда не повышала голос, не опускалась до оскорблений и игнорировала резкие и грубоватые слова, которые порой в запале вырывались у Алики. За примером далеко ходить не нужно. «У тебя охренеть какое самомнение», — не сдержалась Алика по телефону, а Регина даже бровью не повела. Она всегда держалась невозмутимо и чуть насмешливо, смотрела сквозь снисходительно-ласковый прищур, но ласковость эта была обманчивой, за ней прохладно поблёскивала неумолимая сталь. Даже когда Регина молчала, она давила своей энергетикой, а прибегая к словам, обезоруживала безукоризненно корректными, логичными, произнесёнными спокойным тоном фразами, этим демонстрируя своё превосходство, силу и железобетонную выдержку. Словесные баталии Алика в подавляющем большинстве случаев проигрывала. Примирительный секс был пламенным — свежим, обновлённым.

Но если поначалу ссоры казались своеобразной, острой и пикантной приправой к чувствам, совсем как по пословице «милые бранятся — только тешатся», то со временем это начало Алику изматывать. Стрессы подливали масла в огонь: работала она много и насыщенно, порой и по выходным, моталась по командировкам. Она была ярким профессионалом своего дела, её ценили по достоинству, но не обходилось и без стычек с начальством и коллегами. Такой уж беспокойный, непокладистый был у неё нрав — или, вернее сказать, норов. Она терпеть не могла давления на себя и стремилась принципиально и аргументированно отстоять свою позицию.

Один такой конфликт привёл к тому, что она ушла, хлопнув дверью. Компромисс был невозможен, патовая ситуация затянулась удавкой на горле, и Алика рубанула Гордиев узел — написала заявление и ушла. Не в пустоту, конечно. Она знала, что без работы не останется: такие специалисты, как она, всегда были в цене. Но увы, так совпало, что как раз в это же время Алика поймала Регину на измене — та параллельно закрутила роман с двадцатилетней девчонкой. Это стало последней каплей. Сложные, яркие, насыщенные, но такие изматывающие отношения были ей уже не по силам. Спать она стала по три-четыре часа в сутки и за неполный месяц похудела на шесть килограммов, что на её и без того изящной фигуре было очень заметно. Она не плакала, слёз не было — мучительная сухость царапала глаза, но горло и грудь как будто что-то сдавливало. И желудок отказывался принимать пищу, сжимаясь в комок.

В довершение всех неприятностей физическое самочувствие тоже начало её подводить. На разрыв с Региной и неурядицы с работой наложилась непонятная хворь: Алику одолел кашель. Странная это была простуда — ни насморка, ни боли в горле, ни какого-то серьёзного повышения температуры, а сразу этот затяжной, непрекращающийся кашель, поселившийся под рёбрами, в глубине грудной клетки.

Алика к врачу не пошла, пыталась справиться с этой «простудой» сама, но лучше не становилось. С работой ситуация как будто выправилась, но нарастающее ухудшение самочувствия вынудило Алику всё-таки пойти в больницу. Предварительный диагноз обрушился, как топор гильотины: опухоль в нижней доле левого лёгкого.

Исследование опухоли дало более точный диагноз: аденокарцинома, или немелкоклеточный рак.