Больше чем просто дом

— Девочки, — сказала Бриджит Мулкахи, миниатюрная француженка, отца которой расстреляли под Суассоном (за дезертирство), — давайте-ка устроим розыгрыш.

В ответ раздались охи да ахи и дружное девичье хихиканье.

— А что будем делать? — спросила Гампса Лепаж.

— Что-нибудь потрясающее, — ответила Бриджит. — Давайте удавим мисс Пиксвингер.

Все с восторгом согласились, все, кроме Минни Макклоски.

— Трусиха, — стали дразнить ее остальные, — боишься, что тебя прищучат.

— Нет, — ответила Минни, — просто думаю о том, что она для меня сделала.

Подруги жестоко отколотили Минни стульями, заперли в комнате и убежали. Минни оставалось только одно. Она быстро связала канат из ковриков и вылезла из окна, сплела другой канат из травы и подтянулась к окну мисс Пиксвингер. Девчонки еще не объявились. У нее было время, чтобы перехитрить их. Внезапно Минни в ужасе вскрикнула.

Мгновение спустя шумная девчоночья ватага стояла у двери мисс Пиксвингер. Дверь загораживала стройная фигурка. Это была Минни.

— Вы туда не войдете, — сказала она твердо.

— Уж не думаешь ли ты, что помешаешь нам удавить мисс Пиксвингер, раз нам так хочется? — возмущенно закричала Луиза.

Минни задрожала от избытка эмоций, потом с чувством чихнула. А затем сказала:

— А этого и не нужно. Кто-то заткнул ей рот ее собственным шлепанцем, и она задохнулась.

Девчонки заорали: «Ура, каникулы!» — и разбежались, весело швыряя камнями друг другу в головы, а в комнате этажом выше Минни рухнула на груду стекла в углу и рыдала так, словно сердце у нее разрывалось от горя.

Старик-первопроходец История освоения новых земель [101]

Дело было в самой гуще леса. Можно было заметить человека, приникшего к земле, который принюхивался к ней, крадучись. Это был старина Дейви Подкустоу, первопроходец и медвежатник. Он был невидим и неслышен. Его мог выдать только запах.

Одет он был как первопроходец (см. «костюмы мужеских персонажей» — театральная программка 1776 года). На ногах мокасины из шкуры куницы, гетры из шкуры енота обтягивали его икры, сливаясь со штанами из овчины, которые продолжались до самого пояса. Этот пояс был изготовлен из кожи дряхлой гремучей змеи, а длинная куртка — из шкуры медведя. Голову покрывала шляпа из рыбьей чешуи. На бедре болтались ужасные трофеи, добытые в схватке с индейцами. Скальп последнего из оджибве, еще влажный от одеколона, висел там между коком в стиле «помпадур», принадлежавшим ирокезу Барабанной Перепонке, и с вихром Чистильщика Сапог из племени черноногих. Рядом со старым охотником шествовала верная собака Тре Бьен породы «эскимосский взгрей-хаунд».

С собой старик прихватил дульнозарядное ружье, древний седельный пистолет и набор бритв. Он выслеживал Сен-Санса Сенеку и Омлета Яичницу. Эти двое вышли на поляну и вылакали всю огненную воду на винокурне. А когда уходили, то, по старому индейскому обычаю, должны были выцарапать свои инициалы на каждом встречном дереве, по этой-то примете хитроумный старик-пионер и собирался их выследить.

Уже было слишком темно, чтобы различать инициалы, и Дейви часто путал их с другими, оставленными дикарями, пробегавшими тут раньше. Три недели старый медвежатник преследовал индейцев, питаясь ягодами прямо с куста, а если ягод не было, то срывал горстями траву, не гнушаясь даже сухими листьями.

Старик крался по лесу и размышлял. Если он не найдет краснокожих в ближайшее время, ему придется съесть мокасины. Чело его, испещренное шрамами, омрачила тревога.

Вокруг раздавались голоса леса: протяжное, печальное гуронье «хуу», жалобный вздох сиу и слабое кудахтанье апачи. Но вдруг новый звук нарушил тишину. Это было сухое, хриплое карканье Сенеки. Дейви бесшумно помчался к нему. Он был крайне осторожен, бежал как по воздуху, не оставляя ни малейшего следа для зорких краснокожих. И в самом деле, дикари расселись на полянке, музицируя на своих примитивных инструментах. Сен-Санс Сенека играл «Последнюю розу лета» на старой гребенке, обернутой в промокашку, а Омлет Яичница аккомпанировал ему на огромном тамтаме. Старый пионер набросился на них, размахивая ружьем и угрожая их скальпам одной из своих закаленных бритв.

Последующая схватка была ужасна.

Дикари натянули ему по самые уши его же куртку и лупили по голове луками и стрелами. Один из них встал на четвереньки позади Дейви, а другой толкнул старого переселенца. Сен-Санс схватился за кудри на его штанах из овчины и разлохматил их самым безвкусным образом, но озверевший от боли медвежатник продолжал сражаться.

В конце концов Омлет Яичница отошел подальше и пустил в первопроходца стрелу, пронзившую его штаны и подштанники из кошачьей кожи. Старый охотник на медведей испустил дух.

Дикари поджарили старика на обед, но, к их разочарованию, оказалось, что он был продублен насквозь, ибо вся его долгая жизнь прошла под палящим солнцем.

Дневник второкурсника [102]

Воскресенье, 18 марта