Больше, чем шанс (СИ)

— И вы думаете, что я вам поверю? Невыносимая… — он осекся, некстати вспомнив, что именно Грейнджер спасла его жизнь, использовав заклинания, о которых она бы и не узнала, не будучи настолько дотошной, умной и. всезнающей.

Девушка дёрнулась, как от удара и её сияющие ещё миг назад карие глаза потухли, наполнившись слезами. Она вскинула подбородок и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.

— Залезьте ко мне в голову. Я знаю, вы умеете. Не стесняйтесь, профессор Снейп. Мне скрывать нечего! Ваши тайны мне были ни к чему, я просто хотела понять вас лучше. И напрасно. Человеческого в вас, как и всегда считали, нет совершенно! — всхлипнула она, отвернувшись.

Он почувствовал стыд. И злость от её слов. А ещё вину за то, что чуть не оскорбил. Снова. Грейнджер, в отличие от своих дружков, никогда не проявляла к нему неуважения.

— Моя слова были излишними, а замечания… совершенно неуместными, мисс Грейнджер, — начал он, — разумеется, я не буду применять к вам легилименцию. Я привык быть подозрительным, и не без оснований, как вы имели возможность убедиться. Я очнулся в маггловском госпитале в Абердине — трансгрессировал туда из последних сил. Был в коме почти полгода. Меня выходили, а затем я случайно увидел на улице мисс Лавгуд. Вот и вся история, пожалуй. Я не думал… — Снейп запнулся. — Я даже не предполагал, что кто-то за мной вернётся. Я не видел, кто применил заклинания для моего спасения. Грешил на Поттера, но в тот момент он скорее бы добил меня… я полагаю.

Гермиона молчала, по прежнему стоя к нему спиной, и Северус, чертыхнувшись, едва заметно прикоснулся к её плечу, разворачивая, чтобы посмотреть в глаза. Она беззвучно плакала, так что он не нашёл ничего лучше, кроме как потянуть её к обитому пёстрой тканью дивану в гостиной и усадить на него. Наколдовав стакан воды, он втиснул его в показавшиеся ледяными пальцы. Сам же сел на другой конец дивана, подальше от девушки и нервно сцепил руки в замок. Утешать он не умел, просить прощения тем более. Наконец, она успокоилась, лишь изредка всхлипывая, и тогда он спросил:

— Почему?

Одно простое слово далось ему с трудом, но Грейнджер, кажется, всё же поняла его правильно, вскинув ещё мерцающие от слёз золотистые глаза. Стискивая стакан, она произнесла, глядя ему прямо в глаза:

— Вы заслуживаете жить. Не меньше, чем те, кто погиб. И гораздо больше, чем некоторые из тех, кто выжил. Я лишь оказалась… в нужное время в нужном месте, чтобы успеть. И я не заслуживаю ваших упреков, профессор Снейп. Вы несправедливы. Несмотря на то, что вам пришлось пережить, вы чертовски несправедливы ко мне и к Гарри. Я никогда не ненавидела вас, а мой друг… ему потребовалось время, чтобы понять. Много времени.

Северус сглотнул, не зная, что ответить. Никому никогда не было дела до того, чего он там заслуживает, лишь бы он исполнял возложенные на него функции и не подвел в нужный момент. Дамблдор, конечно, по своему был к нему привязан, но всё затмевалось благой и высокой целью — выживанием магического сообщества и падением Тёмного Лорда. Дальше ни он сам, ни старик-директор не загадывали. Больше никого достаточно близкого, кроме матери, Малфоя и Лили у него не было. Люциус был его другом, но у него была семья и Снейп ни секунды не сомневался, что в случае чего Нарцисса и Драко будут важнее него. И он никогда, никогда бы не стал просить Люциуса поступить иначе. Мама… она конечно, любила его. По своему. Но после ухода отца сломалась очень быстро, став отстранённой и равнодушной. Он давно бросил попытки до неё достучаться, а когда она умерла, не испытал ничего, кроме облегчения. Это произошло за год до смерти Лили. Пожалуй, самым близким человеком с самого детства для Северуса была именно Лили. Но она осудила и приговорила его, даже не дав шанса оправдаться. Она едва не уничтожила его, разорвав их дружбу, а затем погибнув по его вине. Оставшиеся осколки собрал Альбус Дамблдор и не оставил ему, Снейпу, совершенно никакого выбора, сыграв на давних чувствах:

«У него глаза, как у его матери», — и всё, рухнувшее вниз в агонии сердце предателя забилось с новой силой. Он добровольно позволил Дамблдору делать всё, что тот считал нужным. Сам. И понятия не имел, для чего ему теперь жить, и уж тем более, что он заслуживает жить.

— Я… кажется, я не загадывал так далеко, мисс Грейнджер, — признался Снейп, — я как-то не успевал думать о себе… всё это было ради одной победы и… теперь… Она настала, — неловко закончил он, — так что наслаждайтесь ею. Вы планируете доучиться?

Гермиона кивнула.

— Как и многие, но не все, конечно. Замок почти восстановлен. Кроме Астрономической башни, — сказала она и тут же прикусила язык.

Идиотка.