Больше, чем смерть (СИ)

Ветер усиливался, и воздух уже наполнился запахом дождя. Лили подошла к краю площадки и осторожно взглянула вниз. Голова моментально закружилась.

Sing a song, a song of life

Lived without regret

Tell the ones, the ones I loved

I never will forget…

Она взглянула на часы и, сжав в кулаке зелье, направилась в гостиную Гриффиндора. Рон и Гермиона в абсолютной тишине сидели возле окна, глядя, как небо затягивает темно-серыми тучами. Джордж, в весьма неудобной позе спал прямо в кресле. Увидев Лили, первой опомнилась Гермиона.

- Что произошло? – спросила она, глядя на неё глазами, полными ужаса.

Лили улыбнулась, глядя на Джорджа, и рассказала друзьям, что нужно делать.

- Может, мне найти Малфоя и просто оглушить его, мне страшно, - призналась Лили, - в одиночестве сидеть там наверху, пока вы будете здесь.

- Я пойду с тобой, - раздался сонный голос Джорджа.

Она взяла его за руку:

- Я не должна подвергать кого-то опасности. Только я, Гарри и Дамблдор. Я возьму с собой Феликс Фелицис, мантию-невидимку, даже постараюсь не забыть волшебную палочку!

Рон нервно рассмеялся. Лили вновь посмотрела на часы. Осталось двадцать пять минут – нужно спешить. Гермиона уже инструктировала Джинни и Невилла.

Поднявшись наверх, она в первую очередь заглянула в комнату Гарри и достала из его рюкзака мантию-невидимку и положила её в карман. Затем, зайдя в свою комнату, она открыла свой чемодан и вынула из бокового кармашка зелье удачи и неразбивающуюся пробирку на цепочке, подаренную Гермионой на четвертом курсе.

Феликс Фелицис всё так же сверкал, словно расплавленное золото, хотя она даже не притрагивалась к нему и еще не распечатывала. Осторожно отвинтив пробку, Лили наполнила пробирку и, запечатав, повесила себе на шею. Джордж все это время молча наблюдал за её действиями.

- Все будет в порядке, - весело сказала она, хотя внутри все тряслось от страха, - ведь это всего лишь мера предосторожности. Вернется Дамблдор – никто не сможет причинить мне вред, он ведь мой Хранитель.

Джордж опустился рядом с ней на колени и прижал Лили к себе, словно она была маленьким ребенком.

- Я буду поблизости, на этот раз ничто и никто не сможет мне помешать защитить тебя.

- Ты только береги себя, - шепнула она, - нам нужно просто пережить эти полчаса. Всего тридцать минут, чтобы уже через два дня быть далеко отсюда.

Решив, что наденет мантию сразу, Лили достала её из кармана. Ей уже не раз приходилось гулять в ней по школе поздно ночь, но она никак не могла привыкнуть к тому, насколько это была необычная вещь. Казалось, мантия-невидимка была соткана не из ткани, а из прохладной родниковой воды, которая приятно струилась между пальцев. Проверив волшебную палочку и Феликс Фелицис, она набросила мантию на плечи.

- Я ведь не должен отпускать тебя, но запрещать что-то сейчас бесполезно, - грустно сказал он.

- Конечно, и я запрещаю запрещать. Я готова к любому повороту событий, пусть даже сейчас начнется вторая магическая война. И поверь, с той удачей, которая есть у меня, я смогу сотворить заклятие даже с помощью зубастой летающей тарелки.

- Я люблю тебя, Колючка, пообещай, что это последний раз, когда ты заставляешь меня волноваться за твою безопасность.

- Я тебе обещаю, - она поцеловала его и поднялась на ноги. Странное ощущение – словно они прощаются навсегда, хотя еще ничего и не произошло.

Cantate vitae canticum

Sine dolore actae

Dicite eis quos amabam

Me nunquam obliturum

Внизу уже было не протолкнуться – собрались не только гриффиндорцы, но даже несколько хаффлпаффцев и рейвенкловцев. Стараясь никого не задеть, Лили кое-как проскользнула между взволнованными учениками и вышла в пустынный прохладный коридор. Песня, услышанная сегодня, никак не выходила из головы.

Она слышала ее еще в детстве, в далеком-далеком прошлом. Лили почти не помнила того момента, возможно потому, что была слишком маленькой. В памяти осталось только заплаканное лицо Амелии и множество незнакомых ей людей.

Carry my soul into the night

May the stars light my way

I glory in the sight

As darkness takes my day.

Сириус ждал её на Астрономической башне.

- Дамблдор ведь ничего не говорил о призраках? – сказал он, отвечая на её немой вопрос, - меня не убьют во второй раз.

- Ты видишь меня? – изумилась Лили, скидывая капюшон.

- Нет, но я знаю твои шаги. Когда вы жили у меня на площади Гриммо, я часами слушал, как вы бегаете по комнатам, наполняя это унылое место жизнью. Надень капюшон и выпей Феликс, у тебя пятнадцать минут, если Дамблдор и Гарри не задержатся.

- Мне страшно, - сказала она, проглатывая теплое, словно молоко, зелье.

- Ничего, - усмехнулся Сириус, - это нормально. Безрассудная храбрость еще никого не доводила до добра. И я тому яркий пример.

Лили прислушалась. Сердце словно замедлило свой бег, давая ей возможность не пропустить ни одного подозрительного звука. Снизу ударило, отчего мраморный пол содрогнулся под ногами, а старенькая модель солнечной системы, которая парила в углу площадки, жалобно звякнула. На лестнице послышался топот.