Больше, чем союзники (СИ)

Неудивительно, что брак родителей продлился недолго. После развода мама жила в Квель’Таласе наездами, большую часть времени проводила в Даларане, будучи членом кирин-торского Совета Шести, поэтому Каэль часто к ней приходил и там, и там.

Однажды Анастериан сказал сыну, что единственное достоинство его матери было в том, что ему не приходилось сомневаться в ее супружеской верности: для того что бы закрутить роман, нужно оторваться от книг и артефактов и увидеть, что в мире существуют живые реальные эльфы. Каэль не стал возражать, но в душе был не согласен, его самого мама очень любила и не обделяла вниманием. Хотя большая часть их совместно проведенного времени — это магические упражнения и игры, где нужно применять магию, чтение легенд, рассказы леди об устройстве Вселенной, мама не забывала обнять сына, расспросить о его делах. Позже она разрешала принцу помогать ей с экспериментами в Замке Блеклых Сумерек, принадлежащем ее отцу, где она отдыхала от кирин-торских обязанностей.

Что же касается балов, мама на них или скучала в одиночестве или общалась со столь же увлеченными наукой эльфами. Вот и Каэль был таким же. Разумеется, учителя и воспитатели привили ему навык вести приятную светскую беседу, отпускать изящные комплименты дамам, но он не умел получать от этого удовольствие. На приемах в столице он коротал время с мамой, а потом и с ее другом Паталеоном. А в Даларане недостатка в интересных собеседниках не было: наставник Антонидас, мамины друзья-чародеи, Джайна и другие однокурсники.

Раньше Каэль представлял, что устроит себе в Элун’аране огромную лабораторию и наберет красивых и остроумных помощниц. Совсем как его дедушка магистр Верре’Тас Блеклые Сумерки, алхимик, зоолог и автор знаменитых на весь Азерот учебников по телепортационным скачкам на малые расстояния, которые вот уже вторую тысячу лет за избыток формул тихо ненавидели студенты Даларанской и Фалтриеновой магических академий.

Дедушка… Дед видел в нем больше ученика, чем родного внука, но никогда не относился к нему как несмышленышу, не отмахивался от его мнения, как это делал Анастериан. Если Каэль озвучивал глупую идею, дед, ехидно ухмыляясь, предлагал ему попробовать проверить ее на практике и доложить о результате.

Под руководством магистра Верре’Таса сейчас шло восстановление магических коммуникаций Элун’арана. После победы Каэль обязательно наладит с дедом переписку, расскажет о магии Запределья, об удивительном небе Круговерти Пустоты, пошлет образцы растений и животных. Исчезающие прыгуаны и покрытые хитиновыми панцирями трехногие опустошители приведут деда в восторг.

Каэль представил, как когда-нибудь познакомит деда со своим любовником, и невольно улыбнулся. Дед захочет исследовать уникального полукал’дорея-полудемона. Только кто ж ему позволит. Каэль и сам уже наметил план серии экспериментов для изучения подаренного титаном зрения и влияния крови лорда Иллидана на живых существ. Но не решается пока попросить Повелителя Запределья об участии. И вряд ли в ближайшее время решится. Не может же он попросить его снять повязку и ответить на ряд вопросов. Такая бесцеремонность и талант игнорировать авторитеты, приличия и чувство опасности — прерогатива Паталеона. Он как-то рассказывал Каэлю, что уже успел рассмотреть и пощупать крылья лорда.

***

Вайши еще в Зин-Азшари была наслышана о способности Иллидана сокрушать противников магией невероятной мощи. Но тогда единственными битвами, которые ей доводилось видеть, были поединки магов во время турниров и состязаний. Немало талантливых Высокорожденных бросались в бой с ее именем на устах, некоторые из них были достаточно сильны и красивы, чтобы одарить их своей милостью — вот и все, что нужно было знать беззаботной фрейлине. Первый раз старого приятеля она увидела в настоящей битве уже спустя тысячи лет. Теперь она сама неплохо разбиралась в боевой магии и могла в полной мере оценить его мастерство.

Иллидан был неподражаем. Его излюбленной тактикой было сметать воинов противника мощными, зрелищными заклинаниями большой площади поражения. Но во время этих пугающих размахом и силой атак, Иллидан умудрялся незаметно сплести какую-нибудь оригинальную гадость, вроде ставшей жидкой и поглотившей отряд противника земли или необычного вида ледяных стрел, которые будут таять (отбитые и забытые) и отравлять воздух вокруг врага.

В отличие от большинства не приученных махать клинками магов, Иллидан не брезговал сражаться и в ближнем бою. Тут он действовал сходным образом: неожиданные взмывания вверх и приземления за спиной, крылья, сбивающие с ног ветром, и сверкающие клинки странной формы, бившие непредсказуемо и опасные с любого угла, заставляли следить только за ними. И пропускать удар копытом в глаз.