Больше, чем союзники (СИ)

Прекрасные и нежные голоса пели песню на незнакомом языке. Таинственная и какая-то неземная мелодия то внезапно поднималась вверх как морская волна во время бури, то плавно текла как ласково омывающий берег прибой. Песня звала, манила, гипнотизировала, обещала что-то прекрасное… не ему.

Почему эта чудесная песня звучит не для него? Ощущение отверженности пронзило Каэля. Принц сплел свое заклинание прояснения разума, и ощущение ушло. Повторив плетение еще пару раз, син’дорей продолжил наслаждаться музыкой, которая даже теперь, без своей подчиняющей разум составляющей, была все равно прекрасна.

Полудемон и змееледи даже не проснулись. Вот уже третью ночь леди Вайши проводила в шатре лорда Иллидана, требуя, чтобы союзники согревали ее оба. Присутствие нагайны с одной стороны давало Каэлю долгожданную передышку: днем, будучи все время на виду у солдат, лорд Иллидан был вынужден со своими бесстыдными ласками ждать наступления ночи, но уж тогда давал полную волю рукам. И языку. С другой, как бы ни старалась замерзшая леди придерживать свое ехидство в постели, сам факт присутствия там третьего и наглядность его с лордом связи смущали, пожалуй, даже больше, чем самые смелые прикосновения полудемона.

Рано утром под чарами отвлечения внимания, накладываемыми Каэлем, принц и предводительница наг вместе покидали шатер Владыки Запределья. Этот факт почему-то ужасно веселил змееледи, вызывая как невинные («как сообщники с дела идем!»), так и раздражающие («ах, наш лорд-то мужик, сразу двоих в постели… ух, как хорошо согревает!») комментарии.

Отогнав ленивую мысль разбудить лорда Иллидана и предоставить решать проблему ему, Каэль тихонько выбрался из постели и принялся одеваться. Воздействующая на разум магия в лагере — это не шутки, надо разобраться. Пока принц возился с застежками своих верхних штанов (и почему никто до сих пор не разработал заклинание мгновенного натягивания одежды?), лагерь наполнился возмущенными криками эльфиек. Каэлю показалось, что он слышит жесткие интонации леди Лана’Тель, переходящий на визг голос леди Каперниан, мягкое вопрошающее сопрано жрицы Ала’Неллы. Что там у них случилось?

Принц, наконец, выбрался из шатра и закрутил головой, выискивая источник возмущений. На заклинание сокрытия можно было и не тратить время, на появление Каэля никто не обратил внимания. У палаток наг толпились кое-как одетые встрепанные эльфийки и, угрожая магией, стрелами и даже боевыми топорами, пытались прорваться внутрь. Вход им преграждали молчаливые мирмидоны, на драконьих мордах которых не видно было никаких эмоций. Предводитель син’дорай решил вмешаться, пока конфликт не закончился кровью.

— Леди, что здесь происходит? — спокойным и уверенным тоном произнес он.

Несколько дам обернулись к нему, остальные же продолжили попытки доказать нагам, что готовы пройти внутрь даже по их хладным трупам.

— Хвала Солнцу, тебя им хватило ума не трогать! С вами все в порядке, ваше высочество? — запричитала леди Каперниан.

— Со мной — да.

Попытки леди побыть ему заботливой мамочкой раздражали. Мама Каэля никогда не стала бы так явно суетиться вокруг него при посторонних, а в роли непочтительной к титулам старшей приятельницы леди Каперниан была более естественна.

— А у нас тут вот… Я просыпаюсь, слышу какое-то пение, а Зеревор накинул на себя одеяло и пошел на улицу, Великое Солнце, в одних подштанниках. Я спрашиваю «куда направился?», а у него глаза пустые-пустые, ни единой мысли. Надо было его льдом к полу приморозить, барана этого. Взял и босиком по снегу ушел к этим… сиренам. И не он один, они всех эльфов призвали, и некоторых орков даже, и сатиров…

— Не примораживать надо было, а щитом от разума укрывать.

— Да я и сама это потом сообразила, да только эти вот верзилы внутрь не пускают. Штурмовать придется, союзничков саргерасовых. Вы представляете, что эти змеищи сейчас с нашими мужчинами вытворяют?! — леди снова перешла на визг. — Хотя нет, не представляйте, вам это рановато…

— Ничего ужас-с-сного не вытворяют. Прос-с-сто греются. Здеш-ш-шний холод нас попрос-с-сту убивает, — успокаивающе прошелестела неслышно приблизившаяся леди Вайши.

— И, конечно, совершенно случайно для этой цели выбрали исключительно мужчин, — язвительным тоном прошипела, как заправская нагайна, леди Каперниан.

— Нет, конечно. Сирены не ос-с-скорбили бы Высокорожденных женщин использованием их в качес-с-стве грелок.

— А мужчин, значит, использовать можно, — не унималась звездочет.

— Это же всего лиш-ш-шь мужчины, — рассеяно пожала плечами Вайши.

Интересно, в образовавшейся неразберихе заметил ли кто-нибудь ее появление из шатра Иллидана, подумала змееледи. Впрочем, даже если пойдут слухи, нагайны ее поймут и даже одобрят, а син’дорай решат, что они обсуждали вопросы стратегии. И леди Вайши последовала за Каэлем вести среди остальных эльфиек разъяснительную работу о том, что слухи об эльфоядности наг лгут, сирены их мужчин не едят, не насилуют, не превращают в мирмидонов и через пару часов вернут целыми и невредимыми.

***